вышла из комнаты. Пару раз поздоровалась с незнакомыми людьми, идущими по коридору. Остальные были заняты своими делами: кто-то проверял мобильную сеть смартфонами, кто-то просто сидел на полу и тихо плакал, спрятав лицо меж коленей, а кто-то ходил из стороны в сторону и смеялся. Смеялся так, будто делал это в последний раз. Всё это напоминало бесконечный коридор психбольницы, только на больных были не белые халаты, а самая обыкновенная одежда. Вика старалась как можно быстрее попасть в умывальник, игнорируя тех несчастных, кто всё ещё не мог справиться с горем. И как только ей это удалось, вздох облегчения сорвался с её губ.
Умывальник представлял собой большой зал со стоящими по периметру раковинами. Над ними простиралась одна широкая линия зеркал, так что когда кто-нибудь чистил зубы, то видел за собой других чистюль и тоннель из зеркал, повторяющийся в самом себе. Откуда поступала вода, Вика не знала. Даже если корабль был самым большим на планете, в него вряд ли бы вместилось столько воды, чтобы все находящиеся здесь люди могли мыться сколько пожелают. А именно так и было – никакие ограничения не устанавливали. Но в прочем… не её это дело. Сегодня нужно было заглянуть в бар и посмотреть, что там да как, а серьёзные вопросы оставим другим. Пусть сами разбираются.
Вика подошла к одной из раковин и бросила взгляд на дверь, ведущую в душевую, не уступающую размерами спортивному залу. Сначала она почистит зубы, затем прополощет рот, а после пойдёт и хорошенько помоется. Потом позавтракает, но перед этим обязательно разбудит Егора. Вика будет стараться изо всех сил не позволять ему унывать, потому что больше не хочет видеть его грустное, с ручейками слёз на щеках лицо. Она знала, что он похоронил своих родителей, и даже боялась представить, насколько это было страшно и тяжело. Об этом могли сказать выкрики Егора прошедшей ночью и стоны, пробивавшиеся сквозь сон.
Вокруг царствовал обыденный шум, какой можно было встретить в любом общежитии: из открытых кранов лилась вода, мужчины разговаривали друг с другом, пока брились (хотя таких было немного), что-то где-то постоянно падало – то ли паста, то ли щётка, – и совокупность всех этих звуков не могла не успокаивать. Они были отголоском ушедшего, такого прекрасного мира, что уже не вернуть. Если закрыть глаза, можно представить, что никакого апокалипсиса и не было, всё хорошо и скоро надо начать собираться в школу, чтобы не опоздать на первый урок.
– Медитируешь?
Вика очнулась и повернула голову в сторону позвавшего её голоса. К соседней раковине подошла Влада с точно такими же зубной пастой и щёткой – на всех выдавали один товар. Тёмно-зелёные глаза лучились радостью, а на лице играла лёгкая сдержанная улыбка. Значит, сегодня хорошее настроение не только у Вики.
– Вспоминаю, как всё было до. Хочется многое забыть, но не получается.
– Понимаю, – Влада открутила крышечку тюбика и выдавила на волоски щётки что-то, смахивающее на оживший кефир. – Самой тяжело принять случившееся. Но сейчас, вроде как, всё налаживается,