не животное, и ты не животное. Дженни, я буду тебя держать, пока ты не перестанешь злиться. Я сказал это, потому что почувствовал себя несчастным.
Ее голос, глухой и сдавленный, жалобно произнес:
– Только сию минуту ты говорил, что счастлив.
– Ну, говорил. И все равно я несчастен, и весь свет мне не мил.
– Думаешь, только тебе одному?
– Нет, не думаю. Прости мне мои слова. Мне самому они радости не прибавили. Будь умницей, ладно? И не заставляй меня мучиться еще сильнее.
Гвиневера смягчилась. Годы умерили пылкость их прежних ссор.
– Ладно.
Но улыбка ее и податливость лишь заново разбередили его.
– Дженни, давай уедем отсюда вместе.
– Прошу тебя, не начинай все сначала.
– Не могу я не начинать, – отчаянно сказал он. – Я не знаю, что делать. Господи, это тянется всю нашу жизнь, но отчего-то весной всегда становится хуже. Ну почему тебе не уехать со мной в Веселую Стражу и не жить там в открытую?
– Ланс, отпусти меня и постарайся быть благоразумным. Ну-ка, садись, давай споем еще что-нибудь.
– Не хочу я петь.
– А я не хочу этих разговоров.
– Если ты уедешь со мной в Веселую Стражу, все наши мучения кончатся раз и навсегда. Мы сможем жить вместе, мы будем счастливы, нам не придется никого обманывать день за днем, и мы умрем с миром в душе.
– Ты же сам сказал, что Артур все знает о нас, – отвечала она, – и что мы вовсе его не обманываем.
– Да, но это другое дело. Я люблю Артура, и не могу видеть, как он глядит на меня, и сознавать, что он все знает. Ты же понимаешь, Артур любит нас обоих.
– Но, Ланс, если ты так его любишь, как же ты убежишь с его женой?
– Я хочу, чтобы все было честно, – упрямо сказал он, – хотя бы под конец.
– Ну а я этого не хочу.
– На самом-то деле, – его вновь обуял гнев, – ты просто хочешь иметь двух мужей. Женщинам всегда подавай все сразу.
Она терпеливо отвергла ссору.
– Не хочу я иметь двух мужей, и чувствую я себя так же скверно, как ты, – но что хорошего получится, если мы станем жить открыто? Нынешнее наше положение ужасно, но по крайней мере Артур знает об этом, и нам можно любить друг друга и чувствовать себя в безопасности. А если я убегу с тобой, все рухнет. Артуру придется объявить тебе войну, осадить Веселую Стражу, и тогда один из вас погибнет, если не оба, и погибнут еще сотни людей, и никому от этого лучше не станет. Да и не хочу я покидать Артура. Когда я выходила за него замуж, я обещала оставаться с ним, и кроме того, я привязана к нему. Здесь я могу хотя бы заботиться о нем и помогать ему, даже если я люблю и тебя тоже. Не вижу я в этой твоей открытости смысла. Зачем нам делать Артура жалким в глазах всего света?
Ни он, ни она не заметили в густеющих сумерках, что, пока она говорила, на пороге покоя появился Король. Сидя боком к окну, они почти не видели комнаты. Долю секунды Король простоял, собираясь с мыслями, витавшими далеко отсюда – погруженными в заботы об Оркнейцах или в иные дела государства. Он остановился в занавешенном проеме дверей, бледная длань его, отведшая в сторону гобелен, еле заметно блеснула в темноте