он оказался приятным и заразительным. Смеясь, она запрокинула голову, и я поразился тому, как изменилось ее лицо: жесткие складки исчезли, и она словно помолодела. Трудно было определить ее возраст. Наверняка за тридцать; может, тридцать восемь, может, тридцать три. Но когда она смеялась, ей можно было дать не больше двадцати пяти.
Барроу помрачнел, окинув нас подозрительным взглядом. И у него были на то основания. Будь он чувствительнее, то почуял бы, как забушевали во мне гормоны.
– Я тоже промок, – сказал я, усаживаясь в кресло рядом с ней. – Если бы я представлял, насколько скверная будет погодка, то переночевал бы в Сан-Бернардино. Но теперь я, конечно, рад, что не остался там.
Оба взглянули на меня и быстро отвели глаза.
– Вы приехали издалека?
Повисла тишина. Ева смотрела на огонь. Барроу вертел стакан в своих толстых пальцах. Было почти слышно, как ворочаются мысли в его голове.
– Из Лос-Анджелеса, – наконец выдавил он.
– Я частенько бываю в Лос-Анджелесе, – произнес я, обращаясь к Еве. – Как вышло, что мы не встречались раньше?
Взгляд Евы окаменел.
– Не знаю, – сказала она.
Возможно, Барроу понял, что у меня на уме, поскольку залпом допил виски и потрепал Еву по плечу.
– Иди-ка спать, – бросил он повелительным тоном.
Я подумал, что если я ее правильно раскусил, то сейчас будет взрыв, но она даже бровью не повела.
– Ладно, – равнодушно ответила она, приподнимаясь на колени.
– Нет необходимости расходиться, – вмешался я. – Разве вы не проголодались? У меня в холодильнике кое-что найдется. Что скажете?
Барроу выразительно посмотрел на Еву:
– Мы ужинали в Глендоре, по пути сюда. Ей лучше лечь… она наверняка устала.
Я посмотрел на него и засмеялся, но он не разделил моего веселья. Он мрачно глядел в пустой стакан, и на висках пульсировали вены.
Ева поднялась. Она была еще миниатюрней, чем показалась мне с первого взгляда, – едва доставала мне до плеча.
– Где я сплю? – спросила она, глядя мимо меня.
– Вы можете остаться в спальне, в которой уже расположились. Я переночую в комнате для гостей. Но если вы не хотите ложиться прямо сейчас, я был бы рад вашему обществу.
– Я хочу лечь. – Она направилась к двери.
Когда она ушла, я пробормотал:
– Пойду узнаю, не нужно ли ей чего-нибудь. – И вышел из гостиной, прежде чем Барроу успел вымолвить хоть слово.
Ева стояла около электрического обогревателя, закинув руки за голову, потом потянулась, зевнула, но заметила в дверях меня и, окинув оценивающим взглядом, поджала губы.
– У вас есть все необходимое? – спросил я, улыбаясь. – Вы точно не голодны?
Она засмеялась. Я подозревал, что она поняла, почему я так беспокоюсь о ее удобстве. Это было бы кстати, потому что позволило бы сэкономить время и обойтись без ненужных ухаживаний.
– Ничего не надо… спасибо.
– Как скажете, но мне хотелось бы, чтобы вы