за последние полгода было совершено более пятнадцати безуспешных покушений. Всех неудачников повесили на площади Медины, чествуя зоркое око охраны сенатора. Но я оказался более разумным пушечным мясом, хоть никто не верил, что до тетушки Ви все же доберётся один из ее потенциальных племянников… я до неё дошёл.
Теперь мне нужно продержаться неделю, прежде чем расследование убийства сенатора официально будет закрыто. Если полиция так и не выйдет на след истинного преступника, всё повесят на первого попавшегося заключённого, приговорённого к смертной казни. Таким образом наша достопочтенная полиция раскрывает все преступления максимум за неделю и все без исключения успешно. Мало кто обращает внимание на то, что девяносто процентов случаев – это просто «навешивание» преступлений на уже осужденных.
И вот когда я официально буду принят в клан Янемага, во что бы то ни стало добьюсь разрешения забрать с Левого берега мою Мару и наделить ее новой фамилией и всеми вытекающими привилегиями.
Мару Варковски…
Такая варварская фамилия ей совсем не подходит.
Если бы не она, я бы давно уже сдался в плен проклятой совести и до конца дней гнил бы в числе неудачников из плохого списка, кичился бы наличием высокой морали и незапятнанной репутацией.
Но видеть мою сестру, гниющей в этой дыре, я не мог. Когда я думал о ней, казалось, кровь сенатора испарялась с моих рук, точно ее никогда и не было.
Вспомнилось, с какой жадностью я намазывал бриши вишнёвым джемом, и это показалось мне чудовищной аллюзией на кровь сенатора на моих руках.
Я ведь жаждал этого убийства, как пропускного билета в новую жизнь, в хороший список.
А пока я, проклиная себя за моральную слабость, блевал в туалете, веревка, выползшая из-под подушки, назойливо крутилась в ногах.
– Первый раз убил человека ссссс.
Я молча вытер блевотину с губ и оперся на раковину, вглядываясь в ненавистное отражение в зеркале.
– Ты сссссслабый хозяин. Сссслабый.
– Не настолько слабый, чтобы не спалить тебя к чёртовой матери.
– Сссслабый-сссслабый, – прошипела верёвка, но предусмотрительно отползла подальше от меня. – Значит, воровство, поджоги, подрывы тебя так не печалили, как убийство, да, сссслабый хозяин?
– Откуда ты знаешь о моем прошлом?
– У меня была целая ночь, чтобы узнать, кому я стану ссслужить.
– И как же ты узнала?
– Я узнала о тебе от других верёвок.
– Для простой веревки ты слишком самостоятельная.
– Я не проссстая, – оскорбленная вещичка, забывшись, подползла ближе, – я временно потеряла положение среди сссвоих и вынуждена служить человеку мелкого калибра… но, возможно, со мной у тебя получится больше…
– Вот как? – рассуждения веревки казались мне смешными, как если бы человек из плохого списка рассуждал о смысле жизни.
– Да, я знаю, что ты за первый год ссслужбы Янемагу из плохого списка попал в список