этим и вызывали?
– Нет, что вы? Я же сказал, что приболел.
– Верно, сказали, Ливий Сергеевич. А теперь, признайтесь, вы были вчера на приеме упокойной Поиловой?
– Кто вам сказал? – подскочил на диване Смирнов.
– Не волнуйтесь так, а то собьете градусник. Это не имеет значения.
– Я ни в чем не виноват, – вдруг заявил Смирнов.
– А мне-то зачем вы это говорите?
– Ну, не знаю, просто так.
– Ладно, давайте градусник.
Ртуть дошла до отметки 36 и 7.
– Думаю, вы вполне здоровы, – решила Бернингсен. – Разве что переволновались.
– Но у меня же горло и кашель, – покашлял он, – Слушайте, Галина Ильинична, дайте мне, пожалуйста, справку.
– С этого бы и начинали, – насмешливо бросила Бернингсен, – а то – горло, кашель. Хотите пересидеть следствие. Мне все понятно. Ладно, что вам написать?
– Ну, вам виднее.
– Напишу ОРЗ. Пойдет?
– Конечно. Когда к вам прийти?
– В понедельник, устраивает?
– Да, да. Благодарю вас.
– Не за что, – ответила Бернингсен и стала собираться.
– А рецептик, Галина Ильинична, – попросил «больной».
– Вы когда-нибудь были в армии? – прищурилась сквозь очки участковая.
Смирнов кивнул.
– Знаете, чем лечат симулянтов?
Смирнов покраснел.
– Правильно касторкой. До свидания, Ливий Сергеевич.
– До свидания, – пробормотал пациент и встал, чтобы проводить врача до дверей.
На пороге Бернингсен остановилась и, поколебавшись, спросила:
– Услуга за услугу. Вы там были: ее убили или она сама?
Он сделал резкое движение рукой, потом передернул плечами.
– Убили, – неожиданно визгливо воскликнул Смирнов. – Конечно же эту с… убили!..
Глава 10
Мерно постукивая палкой, Зубриков поднялся по лестнице здания прокуратуры. Взглянул на часы – 17.17. Узнав у секретаря, где находится кабинет Ялович, он подошёл к искомой двери и постучал.
– Минутку, я занята, – раздался изнутри резкий женский голос.
Пожав плечами, Зубриков опустился на стоящий в коридоре стул и углубился в газету. Как всегда, его интересовала политика. Очнулся он оттого, что его дёргают за плечо.
– Вы что, задремали? – прозвучал у него в ухе недовольный голос Ялович.
Зубриков недоумённо взглянул на неё поверх очков и ничего не ответил.
– Проходите, Пётр Петрович, – пригласила Ялович.
Зубриков сложил газету, убрал очки и вошёл в кабинет.
– Садитесь, пожалуйста, – закрыла за ним дверь Ялович.
Зубриков сел и внимательно оглядел кабинет следователя. Письменный стол, машинка, сейф, три стула для посетителей, четвёртый для следователя, вешалка, хозяйственный шкаф, графин с водой – вот имущество Тамары Викторовны.
– Ну что надумали? – бодро спросила Ялович. – сейчас мы вас допросим.
– Да и у меня к вам тоже есть вопросы, – кротко проговорил Зубриков.
– Это потом, – сказала Ялович, заправляя белоснежный лист бумаги в машинку.
– Потом