Will. Чему может научить нас простой парень, ставший самым высокооплачиваемым актером Голливуда
момент настал. Я наблюдал за ними из-за занавесок в гостиной. Они ждали и гадали: ну и где Уилл? И тогда я выкатился из-за дома, царапая рулем небеса, гладко накручивая педали своими ковбойскими сапогами – «Роли-Чоппер» на первой скорости шел как по маслу.
Я был крут.
Я качусь мимо, все на меня смотрят. Я киваю и добиваю их словами:
– Какие дела, сосунки, чего ждете? Погнали!
Несколько секунд было тихо. Я решил, что потряс их до глубины души.
А потом меня чуть не сшибло с «Чоппера» волной смеха, раздавшейся из-за моей спины. Тедди Эллисон буквально валялся на земле от хохота.
Сквозь слезы он едва смог выдавить:
– Это че за драндулет?
Я ударил по тормозам и обернулся, чтобы посмотреть – это только Тедди угорает, или остальные с ним солидарны.
– Чувак, ты в байкеры ударился? – спросил Дэнни Брэндон. – Тебе же из-за руля ничего не видать!
Майкл Барр тихо сказал:
– Чему их только учат в белых школах.
Но их мнение не имело значения, потому что сам себя я считал красавчиком. Это одна из особенностей гиперактивного воображения: я мог заставить себя поверить во что угодно. Я был уверенным в себе на грани помешательства.
И хотя такое несколько искаженное восприятие себя в детстве часто приводило к насмешкам или побоям, потом оно не раз становилось моей суперсилой. Если ты не знаешь, что чего-то не можешь, то ты это просто делаешь. Когда родители сказали, что мне нельзя становиться рэпером, потому что хип-хоп – это не работа, меня это не смутило. Я знал: родители просто ничего не понимают. Когда телепродюсеры спросили, умею ли я играть на камеру, я ответил: «Конечно», хотя в жизни не снимался. Я подумал: да что тут уметь? Когда продюсер киностудии заявил, что не может нанять меня, потому что зрители за рубежом не пойдут на фильм с черным в главной роли, я не то чтобы оскорбился – просто не понял, как такого тупоголового оленя могли взять в продюсеры. Тупость удручала меня даже больше, чем расизм. Люди указывали мне, как я должен себя вести, и это была полная чушь. Я знал, что их правила на меня не распространяются.
Жизнь в собственном мирке с собственными правилами иногда бывает на пользу, но надо быть осторожным. Нельзя полностью терять связь с реальностью. Иначе будут последствия.
Мое сознание было бескрайней площадкой для игр, которую я с удовольствием исследовал.
Но когда я был маленьким, фантастические иллюзии еще не приносили мне никакой пользы, зато последствий было хоть отбавляй. Терпимость и понимание бывали редкостью в школах Западной Филадельфии. Дети бывают жестоки. И чем сильнее ты выделяешься, тем меньше тебе пощады.
Детская площадка – это место охоты, где каждый маленький мальчик испытывает на прочность границы собственной расцветающей мужественности, пытается красоваться и доминировать, постоянно поддразнивая и подстрекая других мальчишек, сравнивая себя с ними и наказывая тех, кто слабее.
Я был тощим и исключительно неспортивным.