эмоции. Белов мысленно прокручивал состоявшийся диалог с китайцем. Привыкший рассуждать рационально, Антон искал логическое завершение произошедшего. В чём-то с китайцем можно было согласиться. Клятва на верность своей Родине приобретала совсем другую окраску. В противовес оставались только непонятные принципы, которые не поддавались объяснению.
Белов щёлкал дешёвым китайским фонариком и смотрел на яркие вспышки светодиодов, режущих своим холодным светом глаза. Потом посмотрел через плечо в сторону серого здания ФСБ, строгим монолитом вписавшегося в разношёрстную архитектуру города. Люди с равнодушными лицами проходили мимо, и никто не приблизился к Антону, чтобы предложить помощь. Просто никто не знал, что он сейчас в ней так нуждается.
Тяжёлые мысли ворочались в голове, разрывая мозг на части. Думалось плохо. Сейчас ему хотелось только одного: быстрее добраться до родного дома, где детское сознание навсегда сформировало ощущение неприступности и надёжности малой Родины. Хотелось обнять своих стариков. Уже позднее такое же чувство защищённости давал и закрытый военный городок с жёстким пропускным режимом, куда, как говорится, «враг не пройдёт». Неожиданно Антон подумал об особом отделе, куда он тоже сможет обратиться, вернувшись в часть, и выложить всё начистоту. Но хватит ли им сил противостоять напору китайской разведки, Белов не знал.
6
Выяснив в отделе кадров, что подполковник Белов находится в отпуске, Влад Брагин бросил потёртую трубку на телефон и с сожалением сказал:
– М-да, не вовремя свалил этот подпол5 в отпуск, – затем немного подумав, добавил, – да и хрен с ним.
– А кто это такой? – спросил его Соколов.
– Да есть там, у «молчунов6» один молодой «дикорастущий» офицер. Башковитый, говорят, но мягкий, как плюшевый медведь, собственно как и большинство «черепов». Ну, да ладно. Приедет, передадим ему привет, в зависимости от результатов проверки, – Влад посмотрел на Соколова и хитро улыбнулся.
Следующие три дня прошли «в муках». Оперативная работа в такие периоды жизни особого отдела напрочь забрасывается, и отдельные военные негодяи, зная это, используют это время по максимуму, проворачивая свои грязные делишки.
Комиссия, перелопатившая дела, и раздавшая каждому оперативнику по солидной порции «советов», отбыла восвояси, накатав акт недостатков, за который по головке не погладят, но и сильно бить не будут. Шеф, имеющий опыт работы с комиссиями, приложил все усилия, чтобы итоговая бумага стала максимально мягкой и не сильно «царапала задницу». Тем более, что серьёзных недостатков действительно не было.
Как и предполагалось, Серёгу Соколова долго не мучили, слегка пожурив, произнесли напутственные слова и попытались вдохновить на подвиги ратные. Владислав Брагин отбрехался лучше всех, так как опыта ему было не занимать. Остальные опера как попало, но тоже выдержали натиск.