Киска ректору не игрушка!. Ева Финова

тут выражение лица хозяина плавно перетекло из грозного в изумлённое недоумение:

      – Эстебана? Ты?

      Пальцы Люпина разжались, и он сел в кровати, обернувшись ко мне спиной.

      – Будь добра, оденься и поясни мне, какого чёрта ты делаешь в моей постели? – прозвучали глухие и полные негодования слова. – Очередные уловки? Но я не вижу в них смысла, ты ведь и так моя невеста.

      – Я-я-я… – не смогла даже ответить внятно.

      – Оденься, Эста, прошу, – голос ван Роуза смягчился, но не настолько, чтобы перестать волноваться за свою жизнь.

      По-погодите. Почему это Эстебана? А?

      Не хочу, не хочу быть этой пигалицей, которая что-то там затевает против Люпина, если верить воришке-гоблину. Не-а!

      Я настолько увлеклась, отрицательно мотая головой на свои мысли, что сама не заметила, как произнесла вслух и довольно громкое:

      – Нет!

      – Хм, вот как? – Казалось, хозяин ничуть не удивился.

      Но я-то «да»! Ещё как! Наверняка у моей нервной системы живого места не осталось после испытанных потрясений. И даже тот факт, что я пребывала в теле невесты мужчины моей мечты, ситуацию не спасал.

      Ещё мгновение на молчаливое противостояние взглядами: мой – испуганный и почти невменяемый, его – непроницаемо злой, и я сдалась, отвернулась. А он поднял тончайшее шёлковое одеяло и бесцеремонно бросил его в меня.

      Ха! Вот так обращение с собственной невестой. Не завидую ей ни грамма и даже немного сочувствую.

      Или же… пока я спала, Люпину удалось узнать об этой дамочке что-то настолько отвратительное, что он меня сейчас разве что на кусочки не шинковал? Так, что ли?

      А оказалось всё гораздо проще, чем я ожидала.

      – Моя спальня – это моя спальня. Вход сюда воспрещён даже моим родителям, – процедил он. – Поэтому будь добра, оденься, и хотя бы ответь, что ты здесь забыла ночью и в таком виде.

      Первым делом я замоталась в «любезно» предложенное одеяло, а уже после сползла на край и поднялась на ноги. Посмотрела по сторонам. Увы, ни платья, ни сарафана. Ага, мечтай.

      – Но… но я не вижу нигде моей одежды, – нехотя оправдалась я.