надеждой взглянул на странного торговца, но Камила уже тащила его на улицу. Ноздри наполнились соленым воздухом. С моря доносились крики чаек. Загадочная фигура в капюшоне, выглядывающая из-за распахнутой зеленой двери, становилась все дальше. Привыкнув к дневному свету, они снова вернулись в привычную реальность, наполненную запахами и звуками безмятежного майского дня.
Письма Анны
У Анны на столе стоит старая пишущая машинка. Когда-то она принадлежала писателю из мансарды на улице Гармошек, а затем долгое время стояла на столе у секретаря мэра. Конечно, работать в мэрии было не так интересно, как у писателя, однообразие и рутина сплошная, какие-то скучные документы вместо увлекательных рассказов, но выбирать не приходится – работа есть, и то славно. Внутри, под видавшим виды потертым корпусом, за долгие годы скопилось множество историй, но рассказывать Машинка может лишь те, что были на ней напечатаны. Да и слушатель у нее пока всего один – серая кошка хозяйки с белой кисточкой на хвосте. Есть у Машинки и любимые истории, но кошка не всегда слушает внимательно. Вот Анна Машинку больше уважает, в иной день подойдет и знай стучит по клавишам до самого обеда. Некоторые буквы уже совсем стерлись, но Анна и так отлично помнит, где чье место, и никогда не ошибается.
Каждое утро Анны начинается одинаково: завтрак, мягкие кошачьи лапки теребят фартук, тихонько скрипит деревянный стул. Затем сосредоточенная пауза, и вот уже спустя несколько секунд тишина сменяется ритмичным механическим перестуком.
«Мой милый Габриэль! Вчера у нас с госпожой Ницке произошла веселая история…. Она накануне была в театре и взволнованно рассказывала мне, как восхищена игрой одного актера. А уже после спектакля выяснилось, что это Мартин, ее внук, решил со своими друзьями музыкантами попробовать себя в новом амплуа. И она его не узнала в гриме! Вся улица хохотала, представляешь.»
«Любезный Габриэль! Я скучаю. Чем больше тебя не хватает, тем острее я ощущаю появление новой жизни… На прошлой неделе у соседки напротив родилась двойня, чудесные мальчик и девочка. Я уж думала, подзабыла, как принимать роды, но оказалось, руки помнят. Все прошло просто замечательно, как в старые времена, когда я была акушеркой в госпитале на Материке. Это все еще так волнительно. Знаешь, я думаю иногда про старость, но все еще чувствую себя живой, особенно когда что-то может меня взволновать. Иногда это рождение чего-то нового, например, новая мелодия городских музыкантов, а порой обычный цветущий кустик, как разнесет по улице свой медовый аромат, сразу на сердце легко и как-то по-детски. Во мне все еще живет беспечная юная девчонка, которая потеряла башмак в день нашей первой встречи. Значит, не скоро увидимся.»
«Мой дорогой Габриэль! Надеюсь, ты от души посмеялся вместе со мной над ситуацией, рассказанной в прошлом письме. На этой неделе особых событий у нас не было, разве что привезли свежайшую пикшу на рынок, прямо глаз радовался, и я немедленно захотела побаловать нашу Кисточку».
«Дорогой мой Габриэль, прости, что так давно не посылала тебе весточку. У меня все хорошо, просто начался