—игрушки что ли испугался? – она указала подвешенную к люстре куклу-ведьмочку. Тускло поблескивавшие в полумраке прихожей стеклянные глаза, и правда, делали игрушку жутковатой на вид.
–И что вы все в этих пылесборниках находите? – неприязненно буркнул Саня. – Дрянь какая!
Ялена тем временем распахнула кладовку и выудила на свет божий два объемных пакета, привезенных в Туманный полгода назад. Вывалилась с ними на крыльцо.
– Вот! – вытащила тяжелую мотокуртку, штаны со вшитыми наколенниками. Толстая кожа скрипнула под пальцами. Вручила Янке. Достала из второго пакета шлем и ботинки.
Саня глядел на неё уже как на ненормальную. Взял протянутый шлем, словно хрустальную диковину, посмотрел подшитую этикетку и попытался вернуть обратно Ялене.
– Вы…эээ, как вас зовут?
– Ялена. А ты Саня, правильно?
– Угу. Ялена… тут же экипа штуки на две баксов! Куда? У нас не…
– Я про деньги что-то говорила? – раздраженно оборвала его Ялена. – Забирай, и пусть носит. Все равно, я за него не платила! Уже два года не катаюсь и вряд ли буду. А здесь он только место занимает…
Глава 2. Кукольник
Звонок Петрова застал Саржина на выписке из больницы, где он провалялся без малого три недели. Врачи сказали – повезло – нож вошел не прямо, а под углом, не пробив легкое. Иначе скорую уже можно было бы не вызывать.
– Взяли! – радостно выдохнул в трубку Костя, – Взяли гада!
Роман поймал попутку и помчался в управление. Наконец, кошмар последних шести месяцев закончится. Петров курил на крыльце.
– А, выписался уже! Как раны боевые, журналист? Хлебнул нашего ментовского счастья, гы-гы… Идем, покажу красавца. Над телом взяли, – Петров помрачнел, – жаль девчонку… А вообще, не иначе, как бог над нами сжалился: поступил звонок, что какой-то придурок в подвал жилого дома манекен в белье затащил. Ну мы туда, а оно не манекен… Этого умника кто-то из окна заметил, оказывается.
Вот тут бы Саржину и насторожиться, но радость от того, что ублюдок больше никого не убьет, пересилила, и он спокойно шел за Петровым.
В камере сидел белобрысый верзила в замызганной серой толстовке с надписью «Сан-Диего» и смотрел в одну точку, положив руки на колени. Роман уловил едва заметный душок мертвечины, исходивший, видимо, от заключенного.
– Представляешь, отказывается имя называть, мудила! Документов-то мы при нем не нашли, личность устанавливаем, – продолжал разглагольствовать Костя, – Его спрашивают: «Как зовут?», – а он мямлит что-то про осколки, и всё! Я его Сан-Диего называю, надо же как-то в документы заносить.
– Почему? – рассеянно спросил журналист.
– Что «почему»? – не понял опер. – А… почему Сан-Диего? Так у него на шмотье написано…
Роман молча кивнул, продолжая рассматривать задержанного. Здоровый лось. Саржин и сам не отличался хрупкостью сложения, однако, этот куда крупнее. Тот, в переулке, был мельче. Высокий – да, но не такой бычара.
Журналист будто снова ощутил, как