ты, брат, уже мистику городишь. Дурной был от потери крови и болевого шока, вот и привиделось.
Зимин вернулся к столу, сжимая в объятьях палку колбасы, пакет с хлебом и пару помидоров.
– Что, никак не налюбуешься на красавца? – ехидно хмыкнул он, отрывая Романа от фотографий.
– Это не он, – покачал головой Саржин. – Я полгода этим делом вместе с операми занимался. С первого дня и пока этот ублюдок меня на койку не отправил. Кукольник – бестия. Сильный, изворотливый. И мозги у него работают, будь здоров, даром, что набекрень. А у этого – он постучал пальцем по фотографии, – если мозги когда-то и были, то он их на герыч променял. Похоже, что взяли неумелого подражателя…
Роман отхлебнул поостывшего кофе. Мерзость… Снова закурил…
Впервые он столкнулся с Кукольником в конце февраля. Завернул к старинному армейскому дружку-оперу за концами по совершенно другому делу. А тот возьми да предложи, мол, давай со мной на срочный вызов, будет тебе сенсация про страшный вандализм. Какая-то бдительная бабка-консьержка заметила приколоченную к стене у подъезда куклу, облитую краской, вызвала наряд. Район-то хоть и спальный, но из престижных. Посмеялись. Приехали.
Кукла, одетая в кокетливый шелковый халат, сиротливо свисала с железного костыля, которым кто-то приколотил набивное тело к стене. Глаза аккуратно выжжены. А то, что поначалу приняли за краску, оказалось подсыхающей кровью. Совсем весело стало, когда Роман заметил на одном из общих балконов ногу в домашнем шлепанце. Ухоженная бледная, она как-то неестественно торчала между проржавевших прутьев.
Женщина сидела, привалившись к бетонному выступу. Черный шелковый халат клочьями торчал вокруг железного костыля. Короткие русые волосы, совсем молодое лицо. Крови вокруг тела почти не было. Пожалуй, что на кукле побольше будет. На черной бархатке, поблескивал в пентаграмме-оправе маленький аметист Лицо застыло восковой маской вечного спокойствия, от чего становилось не менее жутко – у покойницы не было глаз…
Роман вздрогнул, выныривая из воспоминаний. После второго убийства эта тварь и получила прозвище Кукольник.
– Семь девчонок, – глухо произнес он. – Семь красивых молодых девчонок, Коля… А эта мразь их убила и изуродовала просто ради забавы! И сейчас, пока Петров с товарищами готовится звёзды получать, он новую жертву ищет…
Саржин умолк и вновь погрузился в свои мысли. Разные районы, все убитые между собой незнакомы. Но все, как сестры – русые, светлоглазые. И украшения… на каждой было что-нибудь с аметистом. Поначалу решили, что это убийца так развлекается, но оказалось, все побрякушки принадлежали несчастным.
Зимин помог выбить разрешение на участие в расследовании.
В какой-то момент Роман понял, что полиция топчется на месте, и начал работать сам. Видно, где-то копнул слишком удачно, и Кукольник напал. Повезло, что не прикончил… Спугнули.
Костян Петров, тот самый дружок-опер, потом долго ему в больнице мозги полоскал за беспечность и раздолбайство.
– Вот