Баба. Из космоса. Таких в давние времена Зарни называли. Не слыхал?
Веня помотал головой. Еле слышно подтвердил:
– Не-а…
«Да откуда ж пацану о Зарни узнать! – с досадой на себя подумал Пилот. С другой стороны, читать вроде любит…» Спросил:
– Липа говорила, ты читаешь много. Но не помнишь, что прочитал. Правда, что ли?
– А зачем?
– А зачем читаешь?
– Интересно.
– Но ты же не помнишь потом!
– Интересно, пока читаю. А зачем помнить? – Веня чуть запнулся, объяснил: – Вся эта куча слов из книг мешает думать свои мысли. А я хочу, чтобы они ясные были, не запутанные.
– Так ты нарочно забываешь?
– Угу…
– Как мимолетные виденья… – пробормотал Пилот, соображая, как объяснить Вене, кто такая Золотая Баба.
– Чего?
– Она прилетает из космоса, из звезд, которых я не знаю. Появляется здесь, на Земле, как маленькое густое солнце. Потом ей надо тут освоиться. Она копирует какую-то женщину земную. – Пилот помял в ладонях воздух. – Ты лепил когда-нибудь из пластилина?
– Бывало…
Ладони Пилота обрисовали женский силуэт.
– Вот она себя и вылепила.
– Из того шара, что рядом с ней крутился?
– Точно!
– И теперь ей хочется, чтоб всё, как у людей? – спросил, как с чужого голоса, мальчик.
– Это у вас так воспитательницы говорят?
– Липа так говорила, когда в замуж пошла.
– Она замужем? – переспросил Пилот, на мгновение вспомнив облик Олимпиады Ивановны.
– Замужем. Только Рашидка, муж-то, помер.
– Ух ты, как всё у вас тут… – Пилот не договорил, спросил: – Деревенский, что ли, мужик? Перепил поди?
– Да не, наш он был, детдомовский. Перестарок.
– Перестарок?
– Не знаю, сколь годов ему было, но много больше остальных. Он, короче, не пацан был, хотя и роста маленького. Зажился как-то здесь, в детдоме. Говорят, ему годов двадцать пять было… – Веня перевел дух. Он не привык так много говорить. – А Липа как узнала, что он мужик-то, давай его обхаживать. И свадьбу скоро сыграли. В столовой. Туда только старших ребят пустили. Я не был.
– Чтоб всё, как у людей. Понятно…
– Стал он у нее в комнате жить, а потом возьми да и помри.
– Давно?
– Так зимой еще.
– И отчего Рашидка умер?
– На скорой его увезли, и всё. Всякое говорили, мол, во сне она его придавила. А он вывернуться не смог, задохся. Она ж вон какая хабазина…
– Да-а… – протянул Пилот. – История…
– А может, просто прибила…
– За что?
– А Степаныч, ну, воспитатель наш, с Тасей шептались, что она так девкой и осталась. Я, правда, не понял сначала, как такая здоровенная баба девкой осталась. Пацаны долго надо мной смеялись. Объяснили потом…
– А мне показалось, что Липа ваша нормальная тетка, не злая.
– Что не злая, то верно. Чудна́я только… Странная да непонятная. Я другой раз и не пойму, как она на меня глядит – то ли врезать хочет, то ли пригладить.
«Довольно