А если это все – ошибка? Что, если нам вовсе не следовало вступать в брак? Но мы совершили ошибку и теперь расплачиваемся за это.
– Обними меня, муж мой. Прошу тебя, обними. Я не могу этого слышать…
После этого слов было уже не разобрать. Рука канцлера Валравена крепко, до боли стиснула плечо Майи. Девочка посмотрела в наливающиеся серебром глаза. Царившие в комнате гнев и боль таяли, утекали в кистрель, висевший на шее канцлера. Лицо Валравена исказилось болью, пальцы впились в плечо девочке так сильно, что она едва не вскрикнула, но закусила губу и промолчала, видя, какое облегчение магия приносит ее родителям.
Валравен осушал их страдание и выпивал их боль. Из-под пышного воротника виднелся изгиб причудливой, похожей на змею татуировки, которая обвивала шею канцлера. Он говорил Майе о том, что странные несмываемые узоры на коже – расплата за обращение к кистрелю. Последствия магии, которые ложатся на всякого к ней прибегнувшего. Как-то раз канцлер даже показал Майе собственную татуировку, извивистую темную отметину, уходившую куда-то в гущу седых волос.
В комнате больше не кричали и не рыдали. Глаза канцлера наполнились слезами. Он провел по глазам тыльной стороной ладони и разжал пальцы, что стиснули плечо Майи. Потом будут синяки, подумала девочка.
Валравен прожег ее взглядом.
– Никому и никогда не говори о том, что ты сейчас услыхала, – шепотом приказал он. – Горе не любит посторонних ушей. Когда супруги переживают столь тяжелый удар судьбы, они могут говорить вещи, о которых позже пожалеют. Я помог им и забрал самое горькое. Запомни этот урок, дитя. Кистрель может облегчить даже самое тяжкое горе. Главное – уметь управлять своими чувствами.
– Я научусь, – твердо пообещала Майя.
И они вошли в комнату, где висел не успевший еще развеяться тошнотворный запах крови.
Глава вторая
Корриво
Грубая рука тряхнула Майю за плечо, вырывая ее из сна. Майя заморгала, не в силах разом стряхнуть туман сновидений. Слуха ее достиг комариный звон, и девушка потрясла головой, пытаясь понять, где она. Густой непроходимый лес вздымался вокруг, и деревья трогали отсыревшими от росы лапами ее изорванную рубаху и изношенный плащ. Поморщившись от боли в ранах и синяках, Майя села и еще раз попыталась вспомнить, как она сюда попала.
Она еще несколько мгновений шарила в памяти, но вот наконец хлынули воспоминания – такие, что Майя уже почти жалела об их возвращении. Это – проклятые леса южной Дагомеи. Отчаявшись отыскать средство от всех тех бед, которые обрушились на Коморос после изгнания дохту-мондарцев, король дал дочери кишона – наемного убийцу, нескольких солдат в качестве охраны и отправил на поиски утраченного аббатства, в котором хранились секреты ордена. Путь к аббатству был усеян опасностями, отцовских солдат разогнало и растерзало страшное чудовище, и в живых остались только Майя и кишон. Аббатство они нашли, но, войдя в него и окунувшись в его тайны, Майя поняла, что до конца путешествия еще далеко.
Все