это было равносильно громкому смеху. – Ну и словечки у вас, моя госпожа! Я убийца, а не ученый!
– Прости. Никак не приду в себя после этого сна. В девять лет меня отправили в Бриджстоу. Это предложил канцлер. Помнишь канцлера Валравена? – Кишон коротко кивнул. – Когда матушкины роды вновь окончились бедой, он посоветовал родителям отправить меня в Бриджстоу, дабы я начала овладевать обязанностями наследницы трона. Я прожила на границе с Прай-Ри три года. Там я выучила их язык, – Майя разгладила безнадежно измятые юбки. – Красивая страна. Матушкино Семейство оттуда родом. По-моему, бабушка моя – Альдермастон одного из тамошних аббатств. И деревья такие старинные. Ты там был?
Кишон молча покачал головой.
Вокруг них вилась уже целая туча комарья, привлеченного, по всей видимости, звуками голосов. Разгонять комаров ладонью было бессмысленно – они тут же слетались вновь. Майя подумала было о том, чтобы воспользоваться кистрелем, но остановила себя: взывать к его силе следовало чрезвычайно экономно. Татуировки уже поползли вверх по горлу, и очень скоро любой внимательный наблюдатель сможет без труда их разглядеть. Если же кто-нибудь узнает, что она пользуется кистрелем, об этом тотчас же станет известно дохту-мондарцам, и ее немедленно казнят.
Правда, она и так идет навстречу смерти…
Миссия, которую она приняла на себя в утраченном аббатстве, определила ее судьбу раз и навсегда. Майе предстояло отправиться в Несс, отыскать там Верховного Провидца – точнее, Провидицу – мастонов и выяснить, как появились Бесчисленные и каким образом они сумели наводнить и уничтожить королевства. Только это знание может спасти Коморос. Но как, спрашивается, добраться до самого сердца ордена, который запретил женщинам учиться читать и взывать к Истоку?
Невидящим взглядом Майя уставилась на тонкий, поросший лишайниками и мхом ствол упавшего краснодерева. Тишину заполнил комариный звон и пощелкивание каких-то насекомых. Майя с кишоном торопились на запад, надеясь выйти к берегам Дагомеи, где должно было ожидать «Благословение Бернайленда», судно, которое доставило их сюда. Земли, по которым они странствовали, не прощали ошибок и были жестоки к чужеземцам, и хоть кишон сам был этим землям под стать, странствие было омрачено множеством бед. Каждую ночь путников терзали полчища кусачих насекомых. Под ногами то и дело мелькали змеи, причем опасные, ядовитые. Источники с чистой водой встречались отчаянно редко – впрочем, к счастью, дорогу к утраченному аббатству стерегли яр-камни.
Майя повернулась к яр-камню, у которого ее настиг сон. Узкий, высокий, с закругленными гранями, он был немногим ниже стоящей Майи. На камне было вырезано лицо, почти полностью успевшее изгладиться за прошедшие столетия. На яр-камнях всегда вырезали лица, а служили эти камни для того, чтобы направлять силу Истока, даруя людям воду, свет, огонь, тепло и множество всевозможных позабытых вещей. Без яр-камней этот поход был бы невыносим.
Взятую в дорогу провизию путники давно уже съели, однако кишон был привычен к такой жизни и без труда находил