смутное волнение меня все-таки охватило. Странно все это. Вроде все уже эвакуации были, в нормативы вошли, все стандартные протоколы оформили, зачем ещё что-то придумали? Когда уже нам дадут детей учить, а не только проверять бесконечно?
А тем временем в спортивном зале стали происходить странные вещи. В помещение ворвались мужчины в камуфляже, балаклавах и с оружием! Я с ужасом наблюдаю. Они подходят к учителям, протягивают им чёрные большие пакеты и заставляют их собирать у учеников мобильные телефоны. Многие ребята сопротивляются, не хотят отдавать свое имущество, но эти военные силой вырывают телефоны и швыряют в целлофан.
– Уважаемые педагоги, успокойте детей, соберите у них мобильные телефоны и сдайте военным. Не паникуйте. В данный момент здесь проходят учения по эвакуации при угрозе чрезвычайной ситуации. Соблюдайте осторожность и следуйте инструкции. Сейчас будем грузиться в автобусы, по два класса в каждый. Педагоги остаются в школе. Кто-то из детей стал плакать и кричать:
– Это никакие не учения, это террористы. Нам всем хана!
Вслед за этим возгласом послышались и другие возражения. Дети отказывались подчиниться требованиям военных, стало больше плачущих.
– Хорошо. Несколько учителей могут остаться с детьми, но не более одного в автобусе.
Вероника Николаевна в замешательстве посмотрела на свой 11 класс, не решаясь двинуться с места. Ещё через несколько мгновений военные стали выталкивать учащихся из спортивного зала, подгоняя их и направляя в стоящие неподалёку автобусы. Веронику догнала Даша.
– Вероника Николаевна, Вы же нас не бросите? Вы же с нами поедете? – с надрывом закричала девочка. – Мне очень страшно! Я потеряла Кирилла! Куда нас собираются везти и зачем? Почему забрали телефоны? Мы в заложниках?
Дарья заплакала навзрыд, и Веронике пришлось её обнять и прижать к себе. Их тут же подтолкнули в раскрытые двери автобуса. Весь 11 класс разместился справа, а 6 «в» – слева. Малыши почти все ревели, старшеклассники таращились в окна транспортного средства. Автобусы все были заполнены и колонной тронулись в путь. Зеваки на улице снимали происходящее на телефоны.
Вероника гладила по голове всхлипывающую Дашу и уверяла, что все будет хорошо. Увидели Кирилла, Дашиного друга. Ребята тотчас обнялись. Многие дети плакали, другие их утешали, в целом обстановка сложилась очень напряжённая. Куда их везут? С какой целью? Действительно ли объявлена чрезвычайная ситуация? Кем объявлена и по какой причине? Кто или что им угрожает? Что наконец происходит?
Веронике стало страшно. Она не истеричка, не паникерша, но её бурная фантазия нарисовала тут же несколько кошмарных картин: они заложники и кто-то требует выкуп, они подопытные для медицинских экспериментов, они будут рабами для тяжёлой физической работы и прочее, и страшнее, и кошмарнее, и чудовищнее.
Господи, что за бред?! Как же я устала! Какая длинная, нескончаемая неделя! Хорошо, что мама дома и присмотрит за детьми, пока я незнамо куда направилась не по своей воле. Когда нас всех отпустят и куда мы