сына. Коли не ваше лечение чародейское совсем бы плох был, а так, того гляди на поправку пойдёт. Наследник у меня один, так что просите, что хотите.
– Благодарю, – смутился я. – Мы выполняли свою работу, – но тут же поправился, – буду признателен, если поможете с похоронами капрала Винека…
– Слышал про вашего хлопца, – кивнул он. – С родичами его уже беседовал. Не пойму, чего они на вас так взбеленились. Только горе людей не красит, уж не обессудьте. А помочь, конечно, помогу. За сына моего смерть принял, так что сделаем всё в лучшем виде.
Ендрих поёрзал на стуле, еще сильнее теребя трость, но сказал прямо, без обиняков:
– Хочу, чтобы тварь убили!
Лицо совсем закостенело, чем окончательно превратило его в хищную птицу.
– Так запретили мне этим делом заниматься, – мрачно заметил я.
– Знаю, – он кивнул, – а ежели частным порядком сызнова возьметесь? В частном порядке вам никто не запретит.
Я еле сдержал улыбку, и задумчиво погладил бороду.
– В деньгах не обижу, шляхетское слово! – неверно истолковав моё молчание, бросил Ендрих.
Сами пресветлые богини послали мне Ночвицкого. Теперь ни капитан, ни проклятый Пшкевич не смогут возразить против моего расследования. Клиент нанял меня по своему собственному желанию, за свои кровные расты. Исполнять частные сыски мне уже приходилось. Поиски трактата длились шесть лет и оказались головокружительно дороги, поэтому приходилось браться за несколько заказов, чтобы пополнить свои запасы. Да и довольствие в Ночной страже не слишком велико.
– По рукам, почтеннейший, мне и самому страсть как хочется, чтобы бестия получила по заслугам.
Ендрих выложил на стол туго набитый кожаный кошель.
– Сто левков на расходы, – пояснил он, – а как закончите, сами цену назовете. Все уплачу честь по чести.
– Договорились, – я придвинул кошель к себе, – пан Ночвицкий, как ваш сын сможет говорить, пришлите мне весточку.
– Несомненно, пан чародей, несомненно.
Ендрих разогнулся и, цокая тростью по полу, вышел за дверь, а я подозвал Марека и потребовал, вручая ему исписанные листки протоколов.
– Бери список жертв и читай вслух!
Раскурил трубку и задумчиво закрыл глаза. Я что-то упускаю. Если за тварью кто-то стоит, а за ней кто-то стоит, между несчастными щеголями должно быть что-то общее.
Мой помощник взял бумаги и забубнил:
– Казимир Винек, капрал Ночной стражи, двадцати двух лет от роду, не женат…
С Казиком-то всё ясно, он занял своё место случайно. Вместо него тварь могла разделаться со мной или Мареком. Она будто хотела вывести нас из игры. Чтобы не путались под ногами и не мешали планам её хозяина.
– Любомир Дражко, ювелир двадцати девяти лет от роду, не женат. Родные голосят, что трех дней до тридцати не дожил…
Моё первое знакомство с делом. Щеголь в шикарном камзоле.
– Игнаци Лунек, лекарь, на днях двадцать семь исполнилось,