мне и нужны. На трупе, конечно, крови было значительно больше, и наклоняться бы так низко не пришлось, да только пользы мне от неё никакой. Мертвая кровь ничего не расскажет, а вот брызги, что летели из умирающего, но ещё живого тела, самое то. Эти крошки раскроют мне свои секреты, не будь я магом-припоем. Подцепив песчинки пинцетом, я бросил их в колбу, прикрыл растерзанного франтика мешковиной и поднялся. Потом испытаю на себе последние минуты жизни жертвы, такая уж у меня работа. Да вот только и так есть подозрение, что за «жрун» хозяйничает в городе, но лучше бы я ошибался. Подобные раны уже встречались мне, правда не в Кипеллене и даже не в пределах Растии.
Панический страх накатывал каждый раз, когда порог лавки переступал Бальтазар Вильк. А поскольку, он наш постоянный клиент, провалиться под землю мне хотелось с завидной регулярностью. До городской Ночной стражи пан Вильк преподавал на магическом отделении Школы Высших Искусств. Студенты его боготворили, а студентки томно закатывали глаза и изобретали очередное приворотное зелье. Я же – боялась до колик в желудке. Из-за меня семь лет назад Вильк чуть не лишился ноги, вылетел с кафедры боевой магии и потерял возможность её возглавить. Пан Бальтазар оказался злопамятен, и красочно описал, что сделает с виновником всего вышеперечисленного.
Перед глазами на секунду встала узкая палата в лазарете Четырех Пресветлых насквозь пропахшая кровью и зельями. Я пробралась туда, наплевав на запрет Учителя не соваться к израненному магу; чтобы исправить случившееся по моей вине несчастье. Вильк, дурной от потери крови, накачанный обезболивающим и противоядиями так, что едва из ушей не текло, меня чуть по стенке не размазал. Все эти годы тешила себя надеждой, что он толком не запомнил моего лица, и каждый раз икала от ужаса, страшась разоблачения. Вот уже два месяца от Вилька не было ни слуху ни духу, и я, признаться, расслабилась. Но сегодня госпожа удача решила, что хорошего помаленьку – и на пороге, звякнув дверным колокольчиком, вновь появился Бальтазар Вильк.
На вид ему было чуть за тридцать, но о настоящем возрасте оставалось только гадать. Темные волосы зачесаны назад, щегольская бородка аккуратно подстрижена. Глубоко посаженые ореховые глаза насмешливо обозрели лавку и уткнулись в меня, приморозив к креслу. Неизменный черный редингот идеально сидит на поджарой фигуре. Черные брюки, черные туфли с серебряными пряжками и небрежно повязанный дымчатый шарф. В руке маг сжимал блестящую черную трость.
– Добрый день, панна, – произнес он, наблюдая, как ваша покорная слуга бледнеет и покрывается пятнами, тщетно пытаясь уползти под стол. – Пан Врочек уже изволил спуститься или ещё почивает?
Я попыталась ответить, но из горла вырвался лишь нечленораздельный задушенный писк. Положение спасла Ася, возникнув прямо перед носом Бальтазара:
– Ой, да на что вам сдался этот противный старый пер… книгопродавец, когда тут две такие роскошные панны?
От неожиданности