забить на шум и бесконечную грязь).
К этому странному, непомерно раздутому народом празднику были полностью готовы к эксплуатации наша с Андреем зона и кухня-столовая.
Спальня Тохи, почти все помещения цоколя и мансардный этаж оставались еще в работе.
Я с сыном окончательно переехала в дом в апреле, ровнехонько на светлый праздник Пасхи, после которого Жанка, на тот момент уже вовсю кокетничавшая с нашим прорабом, осталась пожить со мной. Ее всегда too much, и она, похоже, до сих пор верит, что окружающие созданы для того, чтобы решать (или хотя бы выслушивать) все ее проблемы.
Почему она осталась, напишу позже, рука затекла. Да и бежать пора, я даже со второго этажа слышу, что приехал Ливреев.
18
– Михалыч, у вас перекур-то намечается?
Восседавшая на лавке Жанка, демонстрируя неожиданную гибкость полноватого, только на первый взгляд потерявшего форму тела, высоко и соблазнительно закинула ногу на ногу. Она была в ярко-зеленых лосинах, выставлявших напоказ все ее сочные прелести, само собой, курила, а на бригаду рабочих смотрела взглядом мультяшной, в нарядных бусах наседки, которую мамаша из соседнего загона попросила присмотреть за своими цыплятами. Варвара Сергеевна сдержанно улыбалась плоским, но бойким шуткам, которыми вот уже битых полчаса время от времени перебрасывались с Жанкой рабочие.
Распоряжайка, как накануне выяснила Самоварова, была южанкой, родом из Ростова-на-Дону.
Еще не барыня, уже не девка (все-таки в ее распоряжении отдельная комната большого дома), не совсем хозяйка, но и не обслуга, не юная дурочка, но далеко не старуха, Жанна бесспорно бередила не только мысли, но и плоть одичавших в мужском коллективе рабочих.
В ее же явно завышенном внимании прослеживался интерес к кому-то конкретному. Интерес совсем не такой, как к прорабу Ливрееву, – грузный, суетливый, с невысказанными претензиями и зудящей надеждой. Здесь скорее чисто бабское пустое кокетство: без смысла и цели, стервозное, но в своем роде очаровательное.
Варвара Сергеевна, следя глазами за стремительно перемещавшимся по участку Пресли, выжидала удобного момента для знакомства с бригадой. Валерий Павлович, все в том же дурном состоянии духа, остался в домике, сославшись на то, что ему нужно готовить какой-то доклад.
Наконец Михалыч, который с первого взгляда распознавался старшим в этой группе, гаркнул и сделал некий жест рукой, отмашку к перекуру.
Маленький кривоногий рабочий слез со строительных лесов, а сам Михалыч и еще один, молодой тощий парень, оторвались от своей работы – укладки камня на отмостку.
С любопытством покосившись в сторону летней курилки, где сидели Самоварова с Жанной, они развернулись и направились в сторону недостроенной террасы.
– Ребят! У нас вообще-то гостья! Неплохо бы подойти и поздороваться, – начальственным тоном закричала им в спины распоряжайка.
Михалыч остановился и, что-то прикинув про себя, не слишком охотно двинулся на зов. Двое других поплелись следом.
– Добрый день! – Самоварова привстала с лавочки.
– Варвара