ненавидишь.
– Ерунда. Не придумывай то, чего нет.
Мерфин вытер ее мокрые щеки тыльной стороной ладони.
Она схватила его за запястье и потянула к себе.
– Правда?
– Правда. Но…
Гризельда обхватила ладонью его голову, притянула к себе и поцеловала. Мерфин застонал, ощущая возбуждение острее прежнего, и лег рядом с девушкой на тюфяк. «Сейчас встану и уйду, – твердил он себе, – вот прямо сейчас утешу ее, а затем встану и спущусь по лестнице».
Девушка положила его руку себе под подол, между ног. Он ощутил колючие волоски, нежную кожу и влажную щель – и понял, что погиб. Неловко приласкал ее, завел палец внутрь. Ему казалось, что он сейчас лопнет.
– Я не могу остановиться.
– Быстрее, – тяжело дыша, проговорила Гризельда, стащила с него рубашку, стянула вниз подштанники, и он взобрался на нее.
Когда она направила его член в себя, Мерфин почувствовал, что не в силах больше сдерживаться. Угрызения совести пришли раньше, чем все закончилось.
– Нет, – выдавил он. Извержение началось с первым же движением, и спустя мгновение все закончилось. Он рухнул на Гризельду и зажмурился. – О господи! Лучше бы я умер.
7
Буонавентура Кароли произнес страшные слова за завтраком в понедельник, на следующий день после большого пиршества в здании собрания гильдии.
Керис чувствовала себя не очень хорошо, садясь за дубовый стол в зале отцовского дома. Болела голова, и слегка подташнивало. Она съела немного теплого молока с хлебом, чтобы унять урчание в животе, вспомнила количество выпитого на пиру и подумала, что, наверное, перебрала с вином. Может, это и есть то самое похмелье, на которое жалуются мальчишки и мужчины, когда хвастаются, сколько крепкого употребили?
Отец и Буонавентура ели холодную ягнятину, а Петранилла рассказывала:
– Когда мне было пятнадцать лет, меня помолвили с племянником графа Ширинга. Это посчитали хорошей партией: его отец был захудалым рыцарем, а мой – зажиточным торговцем шерстью. Потом граф и его единственный сын погибли в Шотландии, в битве при Лаудон-Хилле[17]. Мой жених Роланд стал графом и расторг нашу помолвку. Он и теперь граф. Выйди я замуж за Роланда до сражения, была бы сегодня графиней Ширинг.
Она отхлебнула эля.
– Может, Господь не попустил. – Буонавентура бросил косточку Скрэп, которая набросилась на добычу столь жадно, будто неделю ничего не ела, и обратился к Эдмунду: – Друг мой, я бы хотел кое-что вам сказать, прежде чем мы займемся повседневными делами.
Керис поняла по тону, что новости окажутся плохими. Отец, должно быть, решил так же.
– Звучит как-то зловеще.
– Наши обороты в последние годы сокращаются, – продолжал Буонавентура. – С каждым годом моя семья продает все меньше сукна, каждый год мы покупаем в Англии все меньше шерсти.
– В торговле всегда так, – ответил Эдмунд. – Вверх, потом вниз, и никто не знает почему.
– Но теперь вмешался ваш король.
Он не