добыть, так это трагичную новость о пожаре в особняке семейства Мустакоски тринадцатилетней давности, в котором погибла почти вся семья, лишь некоторые пропали без вести. Но про самого Мори не было известно ничего. Тем не менее, эти события заставили мне вспомнить те вещи, которые, казалось, уже никогда не всплывут в моей памяти. Неужели оно связано?..
Утром я проснулась от звонка моего однокурсника, Кости. Тот предложил мне пойти в кафе «Sininen juna», и я уже готова была согласиться, как вспомнила о своём обещании навестить нового знакомого. С приведением мне явно будет интереснее. Тем более, мне совсем не хотелось идти на встречу с этим глупцом.
Засыпая прошлой ночью, я вспоминала, как охотно искала призраков в своём доме. Мне всегда было так интересно поговорить с ними. Неужели эта детская забава стала реальностью?
– Ты сегодня сама не своя… – отметила Карин за завтраком, – Что, плохой сон?
Сегодня ночью, как и всегда, мне снился один и тот же сон. Кошмар. И как бы было хорошо, если бы это был просто кошмар. Но нет. Это воспоминание. Я лежу в лесу средь опавших листьев. Отец зовёт меня где-то вдали…
– Да, в роде того… – честно ответила я.
– И что тебе снилось?
Я положила ложку на стол.
– Прости, я не хочу говорить об этом.
Но мою голову мучали вовсе не мрачные сны, а мысли о Мори. Всё-таки что-то меня в нём пугало. И дело даже не в том, что он привидение умершего несколько лет назад парня. Он говорит со мной так, словно пытается быть персонажем какой-то романтической книги, и у него это даже получается. Мори знает, что такое телефон, так что он умер совсем недавно. Но неужели ещё пару десятков лет назад говорили так, будто сейчас девятнадцатый век? Нет, конечно… Но тогда он играет какую-то роль? И зачем ему это?
Я отнесла грязную посуду в раковину, накинула пальто и начала обуваться.
– Постой!.. – окликнула меня Карин, но я не обратила внимание на её слова, и просто закрыла за собой входную дверь. Подруга отворила её, вновь окликнула меня. Тут зазвонил её телефон, и она радостно ответила на звонок.
На улице шёл сильный дождь, и когда я добежала до заброшенного дома, то успела промокнуть до ниточки. Я тряслась от холода, у меня даже начался насморк.
– Мори… – прошептала я, осматривая комнату за комнатой.
В доме по-прежнему пахло мертвечиной, но запах не был такой же сильный, как когда мы впервые пришли сюда.
– Мори! – повторила я, – Я пришла! Это я, Луми.
Я услышала, как кто-то напевает:
Kun minä kotoani läksin, niin pilvet ne varjoili,
Kun minä kotoani läksin, niin pilvet ne varjoili,
Ja kaikista katkerimman kohtalon mulle maailma tarjosi,
Ja kaikista katkerimman kohtalon mulle maailma tarjosi…4
Мори вновь сидел у окна. Он даже не заметил моего присутствия. Я подошла к нему ближе, затем ещё ближе, а потом уселась рядом с ним, но он всё продолжал петь:
Eikä mun ikäväni haihdu täällä outojen seurassa,
Eikä mun ikäväni haihdu täällä outojen seurassa,
Ennen kuin kukkii se orjan ruusu minun hautani reunalla,