перетер нашу историю. Он обещал, что все устроит наилучшим образом.
– Ты и с ним будешь делиться? – уточнил Митрич.
– Придëтся… – наигранно вздохнул Зуб. – Но, по рассказам покойного, там добра на всех хватит. Ты дальше слушай. В середине навигации теплоход «Комарно» будут отправлять на судоверфь в Чехословацкую Социалистическую Республику для переоборудования. И, говорю, тебе это наш шанс. Всё чисто и быстро. Комар носа не подточит. Достанем цацки, спрячем на корабле, переправим за границу, там я их продам и всё по чесноку поделю. Вот тогда и заживем, паспорта сделаем, новое имя, новая жизнь…
Митрич очень внимательно слушал возбужденную речь всегда спокойного сокамерника и молчал, что моментально взбесило Зуба.
– Понимаешь, – продолжал он, – у нас появилась отличная возможность, – Зуб уже говорил громко и взахлеб, таким Митрич его не видел, – повторяю, тебе ещё раз, дурья твоя башка! – стукнул ладонью по столу так, что все в пивнушке обратили внимание на наших собеседников.
Заметив это, Зуб ближе наклонился к Митричу и, понизив голос, продолжил:
– Дед, дело верняк! Свой человек в министерстве всё организует.
Дед же всё время монолога Зуба раздумывал, как ему выйти сухим из воды, так как он не доверял этому человеку ни на грамм, тем более, когда речь шла о таких сокровищах…
И Митрич вспомнил, как все было…
* * *
С тех пор уже минуло восемнадцать лет, а такое впечатление, что всё случилось в прошлую осень…
В том году выдался особенно холодный ноябрь, да что и говорить, всё лето тоже было гнилое. Дождь ежедневно лил, как из ведра, форменная одежда заключенных промокала насквозь и за ночь не успевала высыхать, так и надевали её утром влажную от сырости, которая пропитывала все изнутри.
С ним вместе на лесоповале работал политический заключенный Викентий Лисовский, с которым они вместе оказались в бараке, а потом и сидели в одной камере. В Викентии угадывалось внутреннее благородство и непокорность судьбе, был в нём какой-то стержень. И, может быть, это, а, может, и что-то другое привлекало в нем Митрича, который всегда по-доброму относился к Лисовскому и делился с ним лагерной добычей.
Со временем они стали хорошими товарищами и не раз выручали друг друга. Потом их дружную компанию разбавил молодой и горячий парень, который, не смотря на свой небольшой возраст, уже был очень опасным человеком и успел сгубить не одну жизнь.
И хотя они оба не сильно доверяли рецидивисту, положиться на него всё же пришлось. Викентий и Митрич были уже в годах, и им как раз нужна была молодая сила. Так Викентий, Митрич и Зуб задумали побег.
Сначала гордый поэт не хотел бежать, так как ему до окончания срока оставалось всего полгода, но потом понял, а скорее почувствовал, что не сможет дотянуть до этого времени. Влажность, холодная вода, непосильный труд и скудное питание окончательно подорвали из без того слабое здоровье бывшего дворянина.
Чувствуя приближение смерти,