с мясом, которой сами же кормили пленника. Было заметно, что далеко не каждый день они питались так сами, и ему было стыдно объедать их, пусть и вынужденно. А Хабич всё назначал и назначал для постоя лишь те юрты, в которых давно поселилась бедность.
Однажды жена пастуха, у которого Тэмуджин был определён ночевать в очередной раз, и вовсе отказалась потчевать его.
– Почему мы должны отдавать последнее взбунтовавшемуся глупцу, оставляя своих детей голодными? – заявила она мужу – И оттого только, что он из-за чванства своего не желает преклонить голову перед своим старшим родичем и покровителем!
При её словах хозяин семьи неожиданно смутился. Целая борьба чувств отразилась в глазах его, и он сказал, несколько поразмыслив:
– Разве можно так, Тухай! Как бы там ни было, но он гость! И разве можно винить его в том, что он, лишившись свободы, не в силах выбирать место ночлега?
– Да он же убийца! – крикнула женщина так громко, что стоявшая рядом девочка невольно вздрогнула – Больше того – не желающий признавать над собою того, кто должен властвовать над ним по праву!
– Оставим наследственное право нойонам! – также повысил голос мужчина, и металлические нотки заставили женщину присмиреть – Наше дело – соблюсти свой закон: пришёл гость – выкладывай на стол последнее! Возьми еду и сама накорми мальчика!
Приказ мужа не пришёлся по душе той, чьи дети и так жили впроголодь. Не спеша, она плюхнула в миску пару ложек просяной каши и приблизилась к Тэмуджину, так и не проронившему ни слова. Ненавидящий взгляд карих глаз ожёг его, и он почувствовал во рту горячую, почти раскалённую кашу. Мальчик сглотнул, обжигая гортань, и снова увидел в руках женщины наполненную ложку. Третьей не последовало. Хозяйка перехватила в другую руку опустевшую миску, и отошла, всем своим видом показывая презрение к незваному гостю.
– Может, ещё в нашу постель эту вонючку положишь? – спросила она мужа ровным голосом, выражая крайнее недовольство в лице.
– Зачем же в постель! – заметил мужчина примирительно, в глубине души уже склоняясь к её доводам – Ты хозяйка, вот сама и решай.
Место для сна нежеланному гостю отвели у самого входа, бросив какую-то почти истлевшую тряпку. Своих детей накормили, когда он уже лёг, причём гораздо сытнее. Наконец все заснули, и в юрте стало темно и тихо. Тэмуджин полулежал, привычно поёживаясь. От неплотно закреплённого полога тянуло холодом, но выбирать не приходилось и он, поёрзав, выбрал положение, наименее тягостное. Проклятая колодка не давала возможности лечь полностью, и всё время приходилось спать полусидя. По ночам особенно ломило спину, болела натёртая до кровавых ран и гнойников шея. Ему редко предоставляли возможность помыться, и он действительно вонял так, как не воняет самый шелудивый пёс. Кочуя в степи, люди особенно должны заботиться о чистоте.