была поистину впечатляющей. Она занимала большую часть дальней стены конторы, доминируя над помещением: огромное полотно черного металла с внушительной золотой гравировкой по центру: «ВАЛИНТ И БАЛК». Внизу, ближе к полу, имелся латунный штурвал, как на корабле, с двумя замочными скважинами по обе стороны, которые казались совсем крошечными.
Огарок глазел на все это с распахнутым ртом.
– Это и есть хранилище?
– Для двери кухни немного слишком претенциозно, как ты считаешь?
Вик махнула констеблям в направлении конторы, и те принялись вытаскивать ящики из столов, рыться в бумагах и раскидывать все вокруг с обычным для них видом рассеянного безразличия.
– Разве она не должна находиться где-нибудь подальше от глаз? – спросил Огарок. – В каком-нибудь подвале?
– В том-то и задумка, чтобы никто из входящих не смог ее не заметить. Каждый поневоле начинает представлять себе, сколько денег может находиться за такой большой дверью. Сколько власти.
Она кивком указала Маттерно на латунный штурвал:
– Открывайте.
– Я не уполномочен это делать, инспектор, – едва слышно отозвался заведующий отделом займов.
Вик снова уперла руки в бедра:
– Только не заставляйте меня закатывать эту чертову пушку сюда!
– Здесь в толщину два фута инглийской стали. Пушка разве что оставит вмятину.
Вик поглядела ему в глаза:
– Я направлю ее не на дверь. Я направлю ее на вас.
Маттерно сглотнул, вытащил из кармана ключ и протянул ей. Очень длинный и тонкий, ключ выглядел хрупкой безделушкой по сравнению с этой необъятной дверью. Замысловатая бородка напоминала крошечный лабиринт.
– У меня только один ключ. Вам нужен еще второй.
– Дайте угадаю: второй ключ у управляющего?
Маттерно медленно развел руками:
– Я… боюсь, что так.
– Арестовать его, – распорядилась Вик. – И остальных тоже. Помещение опечатать.
– Но… инспектор! – Двое констеблей подхватили под мышки все еще не верящего заведующего отделом займов и поволокли его прочь. – Это же «Валинт и Балк»!
– Объясните это комиссару Пайку! – крикнула Вик ему вслед. – В Допросный дом его!
– В Дом Истины, – поправил Огарок.
– Какая разница! – отмахнулась Вик, морщась и растирая онемевшее бедро. Чертов сустав всегда начинал ныть, как только погода становилась холоднее. – В любом случае там нынче освободилась куча камер.
– Это точно. – Огарок еле слышно вздохнул. – Я так понимаю, нам пора их снова заполнять.
Граждане
– Более глубокий вопрос… – Ризинау откинулся на спинку некогда принадлежавшего Орсо резного кресла, жалобно скрипнувшего под его тушей, и устремил взгляд на позолоченный купол наверху, – это чем мы теперь являемся?
Орсо подумал, что это один из лучших вопросов нынешнего времени. Несколько плиток облицовки треснуло, несколько скамей были сломаны,