отдых, а завтра в гимназию. После удара не осталось никаких серьезных последствий, а то, что с памятью проблемы – то просто небольшой шок, все быстро пройдет. Но в гимназию непременно! Уже завтра! Интеллектуальные нагрузки как ничто восстанавливают когнитивную функцию. Теперь главное накормить бедняжку и дать ей выспаться!
Антонина Семёновна вновь всплеснула руками и бросив, что ей надо распорядиться насчёт саквояжа Мишеля и срочно попросить подать ужин, выбежала из комнаты.
Мы остались с доктором одни. Он ласково посмотрел на меня и спросил:
– Вы поняли ВСЕ мои рекомендации? – в его вопросе ударение стояло явно на слове "все".
Я заверила его, что выполню все в точности. Тогда он достал из саквояжа блокнот, вырвал оттуда листок и начертал на нем несколько слов.
– Помните, Вера, если вы окажетесь в отчаянном положении, то всегда можете обращаться по этому адресу. Впрочем, я убежден, что в ближайшее время мы ещё с вами поговорим. – Он уже был готов ретироваться, но тут снова обернулся ко мне и добавил: – Или вы предпочитаете, чтобы вас называли Вероника?
Я уже залилась было краской, но тут он улыбнулся и (что и вовсе меня поразило) озорно подмигнул мне.
Но когда я решила, что уже ничему не способна удивиться, произошло нечто невообразимое: доктор Геннадий Ефимович Штерн, уже почти подойдя к дверям, внезапно остановился, резко повернулся и, посмотрев прямо на Мишеля, громко произнес:
– Молодой человек! Вы что, не поняли? Вы со мной!
– Геннадий Ефимович… – пробормотал Мишель, вставая, и послушно направился к доктору. Тот же удовлетворенно кивнул, надел шляпу, и приложив конец своей трости к краю шляпы, поклонился Кити:
– Мадемуазель!
Кити присела. А затем вдруг доктор выполнил такой же поклон, повернувшись прямо к моей маме!
– Сударыня!
И оставив нас ошарашенными, он взял Мишеля под локоть, и они вместе покинули комнату.
Глава 6
Наступило молчание. Каждый из нас – и видимый, и невидимый – теперь был погружен в ступор и пытался осмыслить произошедшее.
Кити, вероятно, изумлялись странному поведению знакомого и привычного ей доктора Штерна, который вдруг в отличие от нее сумел увидеть невидимого Мишеля и даже увести его с собой! Мама, разумеется, совершенно не думала оказаться обнаруженной человеком, от которого все мы меньше всего этого ждали, я же и вовсе чувствовала, будто меня обставили со всех сторон!
Он не только обнаружил маму и Мишеля, не только увел его, даже не посоветовавшись ни с кем из нас, он ещё показал, что знает обо мне абсолютно все! Даже мое имя, а, значит, и все про Веру Сидорову! Я чувствовала себя разоблаченной по всем фронтам и теперь понятия не имела, как мне следует себя вести дальше.
Через пару минут мы перестали созерцать каждый свои ботинки и посмотрели друг на друга. Кити, ясное дело, смотрела только на меня.
– Скажи, Кити, он добрый хоть, этот доктор Штерн? – задала я более всего волновавший меня вопрос, ведь складывалось