безумия витал по всему дому, подгоняемый смехом Анны.
– Алена, Алена… – повторял он себе под нос, барабаня пальцами по столу. Через дробь нервно танцующих пальцев он услышал, как по лестнице поднимается, тяжело дыша, его кухарка. – Ну, наконец, – с облегчением вздохнул Алексей и поспешил к двери.
– Барин, Дарья ждет тебя в саду, – отдышавшись, сказала старушка.
– Что же ты ее в дом не пригласила? – спросил Алексей.
– Отказалась она в дом заходить. Кто ее знает почему, – ответила Дарья и добавила, – села под дубом и за вами послала.
– Ну, раз послала, то пойдем, – застегивая манжет рубахи, ответил Алексей и последовал за Аленой.
Яркая синева неба ослепила, отчего на глаза навернулись слезы. Под широко раскинувшим свои ветви дубом сидела щуплая старушка. Ее лицо излучало светлую радость, а на ладонях у нее сидели синички и клевали зерно. На какое-то мгновение Алексей почувствовал себя в сказке. Ему показалось, что вековое дерево, укрывавшее Дарью своей тенью, изливало ведунье свою душевную боль, а трава под ее ногами тянулась к стопам старушки, нежно лаская их. Радость, которая исходила от Дарьи, ослепляла подобно солнцу. Робко подойдя ближе, Алексей присел на стоявшее рядом с дубом плетеное кресло и, не решаясь заговорить, боялся вспугнуть это чудное состояние. Когда разум его смирился с тем, что все происходящее не сон, он все-таки обратился к ведунье:
– Бабушка Дарья, совет твой нужен.
– Просить совета – это есть великое доверие, какое один человек оказывает другому, – спокойно ответила Дарья.
– Мою единственную и ненаглядную поразил злой недуг. Матушка, позволь мне так тебя называть. От любви к супруге я обезумел, стал слеп к болям людским.
– Время кладет конец любви, время смерть приближает. Люди дурные ищут зло, где угодно, но не там, где оно сокрыто. Много судеб ты загубил по прихоти своей супруги. Чин оправдывает творящих зло, но безнаказанность – это явление временное.
– Матушка, страхом я одолеваем. Как быть мне, есть ли излечение от хвори этой?
– Землей исцелены тела ваши будут, а пока не об исцелении думать надо. Единственная ошибка человека – это нежелание его ошибки свои исправлять. Даждьбог играет свою игру, мы лишь пристанище его молчаливого присутствия, алтарь, на котором горит жертвенный огонь. Пламени этому нет лет исчисления, нет и вины за ваши прегрешения. Каждому суждено свой огонь нести, и в этом его предназначение. Нет пения прекраснее, чем пение соловья. Но голос правды слух режет. Понесла твоя супруга от духа лесного. Пал он в страсти порочной, как не старалась я уберечь его. Искупать ему придется жизнью человеческой. Отстрадает, и роду вашему прощено будет. А пока, наберись мужества и терпи. Нет греха на тебе, кровь твоя стала причиной твоего падения.
– А что кровь моя? Чист я кровью из князей германских, – постарался возразить Алексей.
– Пришлый ты, не на своей земле. От того земля – матушка русская заботу о тебе не проявляет. Был бы ты из числа душой чистых, это другое дело, такие ей все милы. А поскольку, ты в душе распутный, то и кровь