кота, надул щеки, ссутулился и выпятил живот. В один момент он перевоплотился в эдакую косолапую пушистую развалину, что даже я если бы не оказалась свидетельницей его мастерского превращения, то ни в жизнь бы не догадалась, что это он.
– И еще… – Вениамин перешел на едва уловимый шепот, – при здешнем хозяине я попрошу вас не называть меня по имени. А еще лучше для всех нас было бы убраться отсюда поскорее…
– Это еще почему? – удивилась Милица. – Чего это ты так забеспокоился?
Человек в парике стремительно приближался. Теперь нас от него отделяло всего несколько шагов.
– Нет времени объяснять… – произнес Вениамин сдавленным голосом. – Но, если коротко, я не горю желанием встретиться вновь с его хозяином.
Как только слуга приблизился он тут же захлопнул рот, а сам про себя подумал: «Угораздило же меня сразу не сообразить, как только мы выскочили на этот пруд. А я еще думаю, что за дежавю, откуда мне знакомо это место? А тут оказывается, вот в чем дело. Угодил, как говорится: кур в ощип… Вы нас не ждали, а мы, стало быть, приперлись».
Птички в клетке
– Мое почтение, дамы и господа, – произнес слуга и склонился перед нами в почтительном поклоне.
– И наше вам, с кисточкой, – ляпнула Милица, как всегда, опережая всех, и принялась приседать перед слугою в комических реверансах.
Теперь в близи мне удалось разглядеть его получше. Он был не молод, высок и тощ как оглобля, с бледной пергаментной кожей, что говорило о том, что он редко бывает на свежем воздухе. Его худое лицо с заостренным носом и ввалившимися скулами, придавало ему сходство с оголодавшим волком. Седой кудрявый парик, то и дело съезжал с его продолговатого черепа набок, отчего смотрелся на нем нелепо и неестественно, чем вызывал у меня ассоциацию с волком из сказки про Красную Шапочку, который для маскировки напялил на себя бабушкин чепец.
– Его светлость, герцог Маркус Лакруа через меня передает вам свое почтение и сообщает, что несказанно рад приветствовать вас в своих владениях, – высокопарно произнес слуга. – Так же он просил вам передать, что приглашает вас к себе на обед и надеется, что вы не откажете ему в такой малости, и любезно согласитесь и разделить с ним его скромную трапезу.
– Что вы, с радостью, – облизнулась Милица и принялась потирать лапки в предвкушении изысканных угощений. – Это для нас такая честь…
По тому как она оживилась, полагаю ей было доподлинно известно, чем потчуют себя на досуге высокопоставленные вельможи, которые знают толк в гастрономических шедеврах, и ревностно заботятся о том, чтобы их праздная жизнь не набила им оскомину.
Тут Анна решила напомнить ей о рамках приличия, и незаметно легонько наступила ей на хвост. Лиса моментально смекнула, чего от нее хотят – тут же умолкла, и изобразила на своей хитрой мордочке натянутую улыбку.
Анна встала между ней и слугой и жестом из-за спины дала ей понять, чтобы та вела себя подобающе и следила за языком и не болтала лишнего.
– Мы очень признательны герцогу