Видоизмененный углерод. Такеси Ковач: Видоизмененный углерод. Сломленные ангелы. Пробужденные фурии
форму, не подходили к настоящей перестрелке ближе чем на тысячу километров. Они акулами носились по холодному мраморному полу суда, решая единственную проблему: как провести чёткую линию между войной (массовым убийством людей, одетых в мундиры чужой армии), оправданными потерями (массовым убийством собственных солдат с существенной выгодой) и преступной неосторожностью (массовым убийством собственных солдат без ощутимой пользы). Я просидел в зале суда три недели, слушая, как адвокаты перемешивают доводы и факты в салат, и с каждым часом различия, в начале судебного разбирательства казавшиеся чёткими и ясными, становились всё более размытыми. Наверное, это говорит о том, что акулы прекрасно знали своё дело.
После такого слушание простых уголовных дел стало облегчением.
– Тебя что-то беспокоит? – спросила Ортега, искоса взглянув на меня.
Она опустила воздушный аппарат без опознавательных знаков на морскую гальку перед стеклянным фасадом конторы Прендергаста Санчеса, адвоката.
– Да так, просто задумался.
– Попробуй принять холодный душ и выпить спиртного. Мне помогает.
Кивнув, я протянул крохотную металлическую капельку, которую катал пальцами.
– Это законно?
Ортега отобрала капельку.
– Более или менее. Впрочем, жаловаться всё равно никто не будет.
– Замечательно. Теперь, для прикрытия, будет нужна твоя вступительная речь. Дальше я буду действовать сам. Ты говори, а я буду молча слушать. Начнём с этого.
– Отлично. Кстати, Райкер был таким же. Никогда не произносил два слова, если достаточно одного. А с преступниками – так вообще молча смотрел на них.
– Что-то в духе Мики Нозавы, да?
– Кого?
– Не важно.
Ортега перевела двигатели на холостой ход, и грохот гальки о днище затих. Я потянулся в кресле и откинул люк со своей стороны. Выбравшись из машины, я увидел мускулистого верзилу, решительно спускающегося по деревянным ступеням к нам. Он был в перчатках; в кобуре под мышкой болтался пистолет, словно выставленный напоказ. Наверняка это не адвокат.
– Спокойно, – вдруг произнесла Ортега. – Пока что мы действуем в рамках закона. Он нам ничего не сделает.
Спрыгнув с последней ступеньки, верзила мягко приземлился на пружинистые ноги. Ортега показала ему полицейский значок. Лицо верзилы вытянулось от разочарования.
– Полиция Бей-Сити. Мы хотим встретиться с Резерфордом.
– Машину здесь ставить запрещено.
– А я уже поставила, – спокойно ответила Ортега. – Не будем заставлять мистера Резерфорда ждать.
Наступило натянутое молчание, но она правильно оценила верзилу. Недовольно пробурчав что-то под нос, он указал на лестницу и последовал за нами, держась на почтительном расстоянии. Взбираться пришлось довольно высоко, и я с удовлетворением отметил, что Ортега, в отличие от меня, запыхалась. Мы пересекли скромную веранду, отделанную