.

со мной делает? Я – дочь губернатора. Если она искренне не заинтересована в том, чтобы повысить свое положение, ей стоило бы закрутить роман с кем-нибудь равным себе. Разве не так? Я для нее – какое-то посмешище? Мимолетное увлечение? В наше первое свидание я отвела ее к пристаням, пустила по воде фонарики, а она захотела говорить о пошлинах, которые установил мой отец! Еще тогда можно было догадаться, что она мне откажет.

      Фалу мерила внутренний двор шагами. Потом остановилась, несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула.

      – Фалу, – сказал Титус, – я женат уже пять лет, у меня двое детей. Я не сын губернатора. Я – не губернатор. И что главное, я – не Ранами. Думаю, тебе лучше поговорить об этом с ней, а не со мной.

      – Не знаю, как с ней говорить, – призналась Фалу и возненавидела себя за поскуливающие нотки в голосе.

      Она пыталась объяснить Ранами, что отец принуждает ее к браку, что она даст ей полную свободу, как только станет губернатором, и тогда та сможет заняться переменами на острове. Однажды Фалу даже закатила скандал и ушла, решив, что лучше будет завести роман с кем-то другим. Но дело было в том, что скорее мир отвернется от солнца, чем она бросит Ранами. Поэтому Фалу вернулась на орбиту и попросила о прощении. Ранами даровала ей прощение – надолго прижала к себе и поцеловала в щеку.

      Никто не смог бы отказать ей в великодушии.

      Титус склонил голову набок и приподнял густые брови:

      – А может, тебе стоит научиться слушать?

      – Думаешь, я не умею?

      – Умение слушать – искусство. – Титус развел руками. – Иногда выслушать человека полезнее, чем задавать правильные вопросы.

      – А какие вопросы правильные?

      – Я всего лишь твой спарринг-партнер. Не забыла?

      Дверь на балконе второго этажа распахнулась, во двор вырвались звуки музыки и гомон людских голосов.

      – Так все и продолжается, да? – Фалу с нескрываемым отвращением посмотрела на дворец.

      – Твой отец любит устраивать приемы, – нейтральным тоном сказал Титус. – Ему может понравиться, если ты к ним присоединишься.

      Присоединиться? Смешно. Все равно как ворона бы решила свить гнездо среди певчих птиц. Родители Фалу расторгли брак, когда она была еще совсем юной, и, хотя мать отправила ее жить во дворец, она всегда чувствовала себя там чужой. Танцы и пьянка – это все было не для нее.

      Фалу тряхнула головой:

      – Ты – боец, но я тебе не уступаю, и ты об этом знаешь.

      – Если хочешь понять Ранами, поговори с ней. – Титус положил руку на плечо Фалу. – Я не прорицатель. Ты молишься камню и надеешься найти внутри его ядро ореха.

      Фалу вложила меч в ножны и снова перевязала волосы.

      – Мы не разговаривали с прошлого вечера. Я злая тогда ушла.

      – А она? Она была злая?

      Фалу похлопала ладонью по колонне из тика.

      – Нет, просто грустная. А я, когда она такая, бывает, злюсь еще больше.

      – Что ж, рано или поздно тебе придется с ней поговорить. Или можно вообще перестать с ней разговаривать.

      Фалу