свой ход.
– Что происходит?
И получил ответ: плот взмыл вверх на семь или восемь метров, словно поднятый какой-то гигантской рукой, – и в то же мгновение опустился на воду, как на ярмарочной горке; спокойная до этого момента гладь голубого озера, отражавшая снежные вершины, превратилась в огромный ковер, который кто-то встряхивал, забавляясь: держа за один конец, вызывал высоченные волны, которые катились с севера на юг, извиваясь, словно обезумевшая чудовищная змея.
Изо всех сил вцепившись в тростник и в отчаянии прижимая к себе оружие, они взмывали вверх и проваливались вниз с тоскливым ощущением пустоты в желудке, сознавая свою полную и абсолютную беспомощность перед дикой яростью разбушевавшейся Природы.
В самой глубине Земли возник оглушительный грохот, туча пыли взметнулась к небу, заволакивая его, и в течение нескольких секунд (капитану Алонсо де Молине, немало повидавшему на своем веку, они показались вечностью) царил абсолютный хаос.
Так же резко, как все началось, все неожиданно успокоилось. Земля перестала ходить ходуном, однако по воде все еще бежали волны, словно в стихающем ритме танца; вал докатился до берега, накрыв заросли тростника, вторгся внутрь равнины и в итоге мягко опустил плот на землю в километре от естественного берега обширного озера.
Когда вода схлынула обратно в свои пределы, испанец и инка внезапно обнаружили, что они сидят, оторопело глядя друг на друга, на плоту из тоторы, а тот будто плывет по суше посреди равнины.
– Землетрясение… – пробормотал Чабча Пуси, вроде как извиняясь.
– Страна сумасшедших! – взорвался испанец. – Все сумасшедшие… – Он спрыгнул на землю и осмотрел плот, который оказался целым и невредимым. Было совершенно очевидно, что после подобных встрясок от деревянной лодки осталась бы груда щепок. – Ну что, идем?
Они вновь двинулись в путь, держа курс на юг, ощущая, как время от времени земля вздрагивает у них под ногами, словно огромный зверь, который никак не может отдышаться, обессилев после страшного напряжения.
– Это продлится несколько дней… – заметил курака после очередного толчка, который чуть было не опрокинул их на землю. – И вполне возможно, что самый сильный толчок еще не произошел. Жрецы о нем предупреждали, но все произошло на сорок дней раньше.
– Они могут предсказывать землетрясения? – заинтересовался андалузец. – Но каким образом?
– Читая по внутренностям ламы, которой только что перерезали горло.
– А, понятно!.. Суеверия!.. Несомненно, что у вас на каждый случай имеется закон и суеверие. Без них вы словно дети, заблудившиеся в лесу.
– Они составляют суть нашего народа и нашей истории. В них заключен опыт прошлого.
– Страшно подумать, как будет реагировать народ, который опирается лишь на опыт прошлого, когда вдруг окажется в новой ситуации, не предусмотренной законами или традициями.
– Все предусмотрено. Ничего никогда не бывает абсолютно новым.
– Ясно, что ты не знаком