настежь входной двери стояла Хелен. Ее изумленный взгляд застыл на мне: она не верила своим глазам, увидев меня в рубашке мужа, перепуганную и замершую в полутемном холле.
Глава 3
Хелен не двигалась. Ее взгляд остекленел, тело словно окаменело от шока. В доме не осталось ни воздуха, ни звуков, ни жизни.
Мгновение тянулось невыносимо долго.
Наконец она пришла в движение. Сумочка соскользнула с ее плеча и с глухим стуком упала на пол. Хелен ногой захлопнула входную дверь и поспешно направилась ко мне, наэлектризованная паникой на моем лице.
– Что? – Ее голос был жестким и высоким. Что случилось?
Я не могла говорить, только перевела взгляд с ее лица на открытую дверь подвала, за которой зияла темная пустота.
Она протиснулась мимо меня и нащупала выключатель. И тут же издала пронзительный крик, от которого у меня волосы на затылке встали дыбом. Ее ужас эхом отразился от каменных стен подвала.
Я вплотную подошла к ней сзади, дрожа и напрягая зрение единственная пыльная лампочка давала слишком слабый свет. И все же я увидела.
Ральф лежал у нижней ступеньки. Его шея была изогнута под неестественным углом, руки раскинуты в стороны, одна нога согнута под телом, другая вытянута. У меня закружилась голова. Чтобы не упасть, я оперлась рукой о побеленную стену.
Хелен слетела вниз по ступеньками почти рухнула на мужа. Ее пальцы неуклюже метались по его груди, затем скользнули к шее. На мгновение мне показалось, что она душит его, но тут же дошло: она отчаянно пытается нащупать пульс. Я представила, как в местах, где ее пальцы касались кожи, появляются отметины – белые, потом красные.
Хелен дотянулась до его запястья, впилась в него пальцами, все еще стараясь отыскать жизнь. Мое сердце остановилось.
Крик – отчаянный, душераздирающий: «Ральф!» Я вцепилась в дверной косяк так, что костяшки пальцев побелели. Живот пронзила вспышка боли. Скрючившись, я подалась вперед, не сводя глаз с Хелен. В полумраке подвала я могла разглядеть только ее темный силуэт.
Она сидела склонившись над ним, затем обхватила широкую грудь и стала баюкать с причитаниями, раскачиваясь взад и вперед. Причитания переросли в вой на одной ноте, и слышать его было невыносимо.
Рука Ральфа безвольно лежала ладонью вверх на бетонном полу. Пальцы, которые написали так много стихов, которые ласкали меня, теперь тщетно сжимали воздух.
У меня подогнулись колени, и я опустилась на верхнюю ступеньку. Дрожа всем телом, запахнула рубашку и закрыла лицо руками. Все пахло им. Мои ладони. Рубашка…
Что я наделала? Боже милостивый, что я наделала? Как такое могло случиться? Этот мужчина всего несколько минут назад был полон жизни, как он мог умереть?
К горлу подступила тошнота; сама того не сознавая, я стала раскачиваться взад и вперед, инстинктивно копируя движение Хелен.
Вой внизу сменился тихим плачем. Хелен плакала, забыв обо всем на свете.
– П-пойду позвоню, заикаясь, пробормотала я, изо всех сил