другое.
– Ты был здесь вчера вечером?
– Да, когда ты еще спала. Сестра сказала, что ты была…
– Немного не в себе, да? Или, может, она употребила чисто английское выражение, преуменьшая, как здесь водится. Например, «ваша женушка совсем поглупела».
– Тебе так кажется, Салли?
– Ой, умоляю, только не начинай говорить со мной таким мерзким рассудительным голосом, Энтони.
Я видела, как он сразу напрягся – но не из-за этого моего внезапного и ничем не оправданного взрыва, а потому, что я снова начала плакать.
– Может, ты хочешь, чтобы я пришел попозже? – тихо спросил он.
Я замотала головой, глубоко вздохнула и сумела справиться со слезами. Потом я спросила:
– Ты правда вчера приходил?
– Правда. Я приехал почти в одиннадцать, сразу из аэропорта. И стал проситься к тебе. Но мне сказали…
– Значит, в одиннадцать ты был здесь?
– Об этом я тебе и говорю. Вообще-то, сказал уже два раза.
– А почему ты не приходил раньше?
– Потому я был в чертовой Гааге, как ты знаешь. Давай лучше поговорим о более серьезных вещах… о Джеке.
– Кто такой Джек?
Он посмотрел на меня, как на ненормальную:
– Наш сын.
– Я как-то не заметила, что у него уже есть имя.
– Мы же с тобой говорили об этом четыре месяца назад.
– Ни о чем мы не говорили.
– В выходные, в Брайтоне, когда гуляли…
Тут я вдруг вспомнила этот разговор. Мы поехали в Брайтон, решив, что на выходные «пошлем все к чертовой бабушке» (выражение Тони). Отдохнули мы на славу: там все время беспрерывно лил дождь, а Тони отравился, съев сомнительного вида устрицы в дорогущем морском коктейле. Я, помнится, все размышляла о том, как все перемешано на этом морском курорте, одновременно шикарном и жалком, и что, возможно, именно за это его так любят англичане. Но прежде чем Тони начало выворачивать наизнанку в нашем дармовом номере в «Гранд-отеле», мы отправились немножко прогуляться под дождем по набережной. Тогда Тони и заметил вскользь, что, если родится мальчик, можно было бы назвать его Джеком. А я ответила (и теперь ясно это вспомнила): «А что, Джек звучит совсем неплохо».
Но можно ли было сделать из этого вывод, что я одобряю идею назвать ребенка Джеком? На мой взгляд, вовсе нет.
– Я только сказала, что…
– Что имя Джек тебе нравится. И я это воспринял это как одобрение. Прости.
– Неважно. Это же пока только разговоры и ни к чему нас не обязывает.
Тони беспокойно заерзал на краю кровати:
– Хм… дело в том, что…
– Что?
– Я утром зашел в муниципалитет Челси и зарегистрировал его. Джек Эдвард Хоббс… Эдвард – в честь моего отца, разумеется.
Я смотрела на него в полном смятении.
– Ты не имел права. Какого же черта, ты не мог…
– Говори тише, пожалуйста.
– Не указывай мне, как говорить…
– Может, вернемся к разговору о Джеке?
– Он не Джек! Ты понял? Я отказываюсь называть его Джеком!
– Салли,