офицеров.
– Говори, – поднял голову один из них и, скользнув взглядом серых глаз по Тиму, остановился на сержанте.
Тот отрицательно качнул головой.
– Хал, – едва слышно выругался офицер, – ни связи, ни данных. Готовь людей, сержант, пойдёт твоё отделение.
– Есть, – вытянулся Скарт, насколько позволил громоздкий костюм, – мои люди готовы, но позвольте доложить?
На вопрошающий взгляд офицера сержант указал на Тима.
– Сквозь мойку идёт шахта вентиляции. По схеме она пересекает наш уровень и два верхних. Шахта узкая, но он там пройдёт.
Офицер с сомнением посмотрел на Тима.
– Сможет, – заверил Скарт – выглядит плохо, но медик подправит. Он из грязи, что трудилась у Марина, лазить обучен.
– Сделаешь?
Все смотрели на него, а Тим просто не знал, что сказать.
– Сделает, – заверил Скарт, – правильно? – склонился он над Тимом. – Ведь ты сделаешь, как скажут?
– Что я должен сделать? – спросил Тим у офицера.
– Противник глушит связь, – ответил он, – уровнем выше два наших взвода, доставишь им пакет, получишь отчёт и вернёшься обратно. Это всё, что от тебя требуется.
– Потом меня убьют?
– Нет.
Тим ждал продолжения, но офицер молчал.
– Что со мной будет дальше? – нежданно забрезжил лучик надежды, и Тим проявил упрямство.
– Дальше ты получишь помощь, – вмешался единственный отлично одетый от пехотинцев пожилой худощавый мужчина.
Его чёрный костюм с серебристым узором на плечах и стойке воротника выглядел здесь нелепо. Но по властному голосу и жёсткому взгляду Тим понял, что статус обладателя доселе невиданной формы здесь очень высок.
– Получишь защиту, – продолжал он говорить, – убежище на указанное тобой же время и станешь свободным.
– А вы кто? – не веря ушам, осмелился спросить Тим.
– Всё, что я обещал выполнить, в моей власти, – заверил он, – нам глушат связь, а от координации действий сейчас зависит всё. Говорю ещё раз: сделаешь для нас – сделаешь для себя. Сержант, – повернулся он к Скарту, – быстро его к медику и отправляй, ждём полчаса, не вернётся – идёт твоё отделение.
Через две минуты побои на теле Тима были залиты холодящим гелем, а молодой пехотинец, забрызгав заплывший глаз вонючей жидкостью, умело мял опухоль, и Тим чувствовал, как она тает. Ещё через минуту видел обоими глазами, рассечения были заклеены, а от обилия впрыснутых в него препаратов разрывало желанием действовать.
Получив наставления и прикрученный лентой к икре носитель информации, Тим с трудом протиснулся по воздуховоду и, выбив задвижку, выбрался уровнем выше. Освещение исправно работало.
Оказался в просторном помещении: ни людей, ни единого близкого звука. Как правильно назвать место, где оказался, Тим знал из инструктажа. Фасовка ассоциировалась с чем-то вроде арсенального распределителя,