прямо: эта затея мне не по душе.
– Не хмурься, Марин, на мой взгляд, расклад выходит правильный. Совместно мы громим Сурийцев, Карийских торгашей и братство Стурмол. С союзом Вельстова решать будем после. Или поделим и разойдёмся, или перережем их к Халу.
– Хватило бы силёнок.
– Выхода всё равно нет. Упадок никто не отменял, по мне, лучше добрая драка, чем тихое гниение. В любом случае решать будем не мы с тобой.
Шелест двери вынудил обоих повернуть головы.
В каюту, держа в руках пищевой контейнер, вошёл один из невольников Марина.
Увидев надетую на госте форму, Тим поклонился и застыл на месте.
– Ну? – поторопил Марин.
Сев перед столом на корточки, поставил на него контейнер.
– На колени, – прошипел Марин.
Упрямо поджав, губы Тим не шелохнулся.
– Как знаешь, – поднялся надзиратель со стула, – встань.
Стоило выполнить, как Марин пребольно ударил кулаком в плечо. Руку дёрнуло током. Следующий удар в бедро. На секунду нога потеряла чувствительность, но Тим удержал равновесие.
– Пошёл.
– Что это было? – едва за невольником закрылась дверь, поинтересовался лейтенант.
– Это он прищемил яйца твоему сержанту. Пайку мне носит. Каждый раз даю ему выбор: или на колени, или порцию боли. На обе ноги мразь хромает, синий весь, но ни в какую.
– Грязь с норовом, – хмыкнул офицер, – это что-то новое.
– Животное, – констатировал Марин, – но это лечится.
***
– Шевелись, ублюдки, работать, работать, грязь. Тяни, выродок, кормить вас, зверей, больше не буду.
Даже сквозь метры тоннеля Тим слышал беспрерывный рёв исторгаемой Марином брани. Голос надзирателя, который сейчас в компании техников носился по распределителю, хватал выехавшие из тоннелей крюки и цеплял к очередному заряду, иногда сбивался, но это не мешало перевести дыхание и сотрясать стены дальше.
Представив его потную, раскрасневшуюся морду Тим довольно осклабился, но стоило очередному заряду оказаться перед глазами, как образ Марина померк и распался. Руки и спина немеют от усталости, кажется, что кисти сами разожмутся, килограммы смертоносной дряни рухнут вниз и наконец заткнут Марина, но Тим из последних сил сжимал пальцы, толкал подтянутый им же на двадцатиметровую высоту контейнер в объятия силового поля.
Бой завязался упорный. Крейсер маневрировал, это чувствовалось даже в тоннелях элеватора. Время от времени корабль вздрагивал. Тим не понимал, от попаданий или собственных залпов, поэтому гнал эти мысли.
Раз за разом выбирая верёвку, толкая заряд вверх и снова бросая вниз прицепное устройство, он, словно заведённый, выполнял неделями отточенные движения. Слыша собственное дыхание, Тим из последних сил тянул снизу заряд за зарядом. Когда в очередной раз поднял пустой трос, не сразу сообразил, что всё наконец закончилось.
Вывалившись из тоннеля, увидел Марина.