нашему герою десятка два седых волос и точно украли пару недель жизни.
9
Он все-таки собрался, взял себя в руки и сделал шаг домой, тут хоть лечь можно было, в себя прийти после таких треволнений.
А телефон тут же взорвался бешеным звонком.
– У тебя все в порядке? – осторожно спросила дочь.
– В порядке… – Слава прилег все-таки, телефону такое положение тела никак не мешало, а Марина видеть не могла. – А в чем дело?
– Концерт отменили, – она еще не до конца успокоилась, – мы решили погулять, а потом зайти к тебе, только ты уже больше часа не отвечаешь…
– Понятно, а сейчас вы где?
– Да рядом тут…
– Тогда давайте-ка сюда валите…
– Значит, все-таки что-то случилось…
– Да не в том смысле… Жду…
– Сейчас будем…
«Интересный вопрос, – подумал он, вставая и направляясь к умывальнику, – а не поставил ли мне Горох еще пару жучков сюда для прослушивания?»
Холодная вода приятно освежила щеки, лоб и главное – уши. Видно там, в ушах, были какие-то рецепторы или как их называют еще, которые всегда приводили в чувство, если их охладить.
«Не должен, – он покрутил головой, – пасти меня ему может казаться необходимым, но он прекрасно знает, что я живу бобылем, и с кем могу разговаривать, чтобы его интересовало? В крайнем случае, может заказать распечатку моей прослушки и прочесть все, что его интересует, потому что разговариваю-то я в основном по телефону, и Горох это знает…»
Он оглянулся, прикидывая, чем закрыть с этой стороны проем в стене.
Холодильником?
Не пойдет: и уже, и ниже, и не очень понятно, зачем я его сюда передвинул, если кто спросит.
Да и как его в одиночку ворочать, когда «сосед» вернется?
Дочь открыла дверь своим ключом, за спиной маячил Володя. Они оба уставились на дыру в стене.
– Это что?
– Проходите, гости дорогие… – сказал он, прикидывая, что вот именно так – сразу и всерьез и будут реагировать люди, когда увидят проем. – Присаживайтесь, сейчас все объясню…
Забавно было, что и Маринка и Володя сели так, чтобы дыра была сбоку, а не за спиной.
– Для начала хочу сказать, – он откашлялся, горло несколько перехватывало от волнения, – что я трезв, в здравом уме и твердой памяти. Поэтому, не надо сразу вызывать чумовозку…
– Пап, это ты что, так теперь шутишь? – дочь перевела глаза на него. – Не лучшим образом…
И опять посмотрела на проем.
– То, что ты услышишь дальше, – он покачал головой, – требовало такого предисловия… – Он с шумом выдохнул воздух. – Ладно, с Богом, помолившись: за этой дырой находится квартира, хотя там ее быть не может, но она расположена в начале двадцатого века…
– Построена в начале двадцатого века? – переспросила дочь с сомнением в голосе. – Или оборудована в начале двадцатого?
– Папа хочет сказать, – тихо проговорил будущий зять, – что здесь у нас двадцать первый век, а там – он