Я такие номера откалываю ежедневно.
– Тогда за вами необходимо присматривать, что я и делаю. Как насчет выпивки?
– Если это не сильно вас затруднит.
Я заверил, что ничуть, и запер комнату на ключ, который прихватил в кабинете. Внизу, заглянув на кухню, дабы попросить Фрица отнести коктейль в южную комнату, где у нас заперта гостья, и передать ему ключ, я прошел в кабинет, достал из кармана семь банкнот, развернул их веером и положил на стол Вульфа под пресс-папье.
Глава вторая
В одну минуту седьмого, когда шум лифта известил, что Вульф спускается вниз, я за своим столом был уже настолько погружен в дела, что не смог оторваться даже на секунду, дабы повернуть голову и наблюдать его водворение в кабинет. Я следил за ним на слух. Вот он приближается к столу, усаживает в кресло свои четыре тысячи унций, устраивается поудобнее и дает звонок. Вот с кряхтеньем тянется за книгой, которую читал и оставил двумя часами ранее, заложив ее фальшивой десяткой с автографом прежнего министра финансов, расписавшегося на ней красными чернилами в знак признательности за оказанные услуги. Затем я услышал, как Вульф обращается к Фрицу, когда тот принес пиво:
– Фриц, это ты оставил здесь деньги?
Естественно, тут уж я вынужден был вмешаться и оторвался от своих трудов:
– Нет, сэр, это я.
– Вот как? Благодарю, Фриц.
Босс достал из ящика открывалку в восемнадцать каратов, откупорил бутылку и налил пиво в бокал. Фриц удалился. Вульф дал немного осесть пене, но не до конца, поднял бокал и сделал два солидных глотка. Поставив пиво, он постучал пальцем по новеньким – не поддельным – купюрам, по-прежнему лежавшим веером под пресс-папье, и спросил:
– Ну? Что за вздор?
– Никак нет, сэр.
– А что же тогда?
Из меня так и хлынула пылкая искренность:
– Я признаю, сэр, всю справедливость слов, сказанных вами в пятницу. Ну, относительно моих непомерных трудов и остатка на счету… Мне и вправду горько. У меня такое чувство, что не вношу своего вклада в общее дело, в то время как вы по четыре часа в день обливаетесь по́том наверху, в оранжерее. И вот я сидел здесь и обдумывал все это… Нечасто на мою долю выпадают такие тягостные раздумья… Так вот, я думал – и вдруг звонок в дверь.
На мое вступление Вульф отреагировал вполне предсказуемым образом: принялся читать, обратившись к отмеченному месту. Я продолжал:
– На пороге стояла человеческая особь женского пола на третьем десятке, с беспрецедентными глазами, прекрасной фигурой, чемоданом из полированной кожи и шляпной коробкой. Она громко заявила о своем знакомстве с домом, вами и мной, обнаружив завидную начитанность. Я привел ее сюда, и мы мило поболтали. Она не назвала своего имени – не сообщила о себе вообще ничего. Ей не нужен ни совет, ни информация, ни услуги детектива – решительно ничего. Все, что ей требуется, это стол и кров на неделю. Причем столоваться она желает у себя в комнате. Ей приглянулась южная, которая, как