Им сейчас совсем не до нас. Наоборот, еще сильнее в друзья набиваются и снова пушек и пищалей просят. У них на юге такие дела творятся, им там еще колупаться и колупаться. В общем, лет десять у тебя, братик, есть. Ежели… – Иван хитро прищурился, – батюшка тебя обратно раньше не потребует. Супружеский долг сполнять…
До Байкала добрались к середине декабря, так что Рождество встретили в Иркутске-городке, где отдыхали до наступления нового, тысяча шестьсот пятьдесят пятого года. А третьего января тронулись дальше.
К ледоходу успели добраться до Соли-Камской, где седмицу пережидали, пока шел лед, а затем загрузились на уже приуготовленные к их приезду лодьи, поскольку о времени их прибытия было заранее отправлено известие по голубиной почте, и двинулись далее водой. Дошли до Рязани, а там уже конным ходом напрямки двинулись на Москву.
Уже на подъезде к Москве, в начале июня, выехали на строящуюся цареву дорогу. Вернее, то, что она строилась, было видно по тому, в каком она была состоянии, а вовсе не по тому, что на ее строительстве работало так уж много людей. На насыпи деловито ковырялось около двух десятков человек. Руководивший работами поляк в кунтуше, не дозволявшем никаких сомнений относительно его национальной принадлежности, по-русски сняв шапку, поклонился царскому штандарту, но затем принял столь высокомерный вид, что царевич невольно натянул поводья и рассмеялся.
– Э-э-э… пшепрошем ясновельможному пану, – выудил он из памяти куцые знания польского языка. В царевой школе кроме обязательных греческого, латинского и немецкого он учил испанский и шведский. А из польского помнил с дюжину слов, краем уха ухваченных от тех, кто учил польский. – Можно спросить?
– Чем могу быть полезен сиятельному пану царевичу? – с достоинством ответствовал поляк.
– Я просто хотел поинтересоваться, как идут дела. Как люди, хватает ли? Не ленятся ли?
– Э-э-э, сиятельный пан царевич… – руководитель работ воздел кверху палец, – у вашего батюшки даже поляки не ленятся! А мы это дело куда как любим. Что уж говорить о русских?! А если вы хотите спросить, почему у меня работает так мало людей… Так на то есть простой ответ – крестьяне на полях. Людей на работы мне дают на месяц-полтора летом, после того, как крестьяне закончат сев и посадки овощей, и до того, как начнется уборка. А потом еще месяца на четыре зимой, с перерывом от Рождества до Крещения. И все! Рабочих рук бардзо мало. Если бы у меня было хотя бы столько же, сколько было, когда мы строили тот канал между Цной и Тверцой… А с тем, что мне дают, мы будем строить эти дороги сто лет! Пшепрошем, я столько не проживу.
Царевич задумчиво кивнул. Да… чего уж тут говорить, ежели за пять с лишним лет, что его не было, построен только участок в тридцать верст! То есть этот участок, конечно, не один. Насколько Иван помнил, строительство вели сразу несколько артелей, на разных участках, но строительство царевых дорог явно затягивалось. А он теперь, после стольких лет на самом дальнем востоке страны, отлично понимал необходимость хороших дорог… Царевы же дороги должны были получиться на диво хороши – широкие, с выпуклой проезжей