отошел. Это что – все? Рената изменилась в лице.
Доценко перехватил Петрович и что-то ему сказал. Рената не расслышала из-за гвалта насчет этой чертовой тарелки. Доценко, видимо, тоже не расслышал, он переспросил Петровича.
– Гостей?!
– Родственники ваши.
Все-таки Петрович был ответственный человек. Просто он так расставил приоритеты – сначала водка на стол, а потом – родственники.
Доценко пошел за ширму.
– Какие еще родственники?
– С родины родственники, – пожал плечами Петрович.
Младший брат Доценко давно уже уехал в Америку, растил с женой двух дочерей, буквально сегодня они разговаривали, и на родину брата с утра не тянуло.
Доценко скрылся из виду. На лице Ренаты повисло выражение недоброй задумчивости. Ее отвлекли.
– Рената, а ты веришь в приметы?
Эпизодница Вилкина, перехватившая у Лизы букет, переглянулась с другими девочками.
– Мы говорим, плохая примета – до свадьбы платье белое надевать. Я вот даже мерить боюсь, – сделала страшные глаза Вилкина.
«Замуж» для Вилкиной было основной целью в жизни. И то правильно: белое платье ей в кино не грозило, невест играют главные героини, которой Вилкиной не бывать. Эта мысль отразилась на красивом лице Ренаты, и она явно намеревалась произнести ее вслух. Но тут встряла Лиза, подойдя со стаканчиком.
– В таком случае, раз я поймала букет, значит, точно должна выйти замуж, – бодро констатировала она.
– А я?
– Ничего не могу обещать, – засмеялась Лиза.
– А где папа? – спросила она Ренату, оглядываясь по сторонам.
Хотела бы Рената знать, куда так поспешно от нее сбежал Доценко. Или к кому.
Доценко и Сашка стояли друг перед другом.
– Сын? – потрясенно переспросил Доценко. И уточнил: – Сын Лены?
– И ваш. Сын, – сказал Сашка.
Доценко казалось, что он сам оказался внутри какого-то бабского сериала, которых наснимал немало в своей жизни. И никак не мог войти в роль, найти слова.
– Мы погуляем тут с Машей, – робко встряла Таня, слегка улыбнувшись режиссеру.
Слава богу, встретились. Пускай поговорят вдоволь, они не будут мешаться.
– Можно? – вежливо спросила она разрешения.
Все-таки он тут главный. А они пока – никто. Доценко неопределенно махнул.
Таня с нажимом потянула за руку дочку, которая с большим интересом глядела на своего нового московского дедушку и все оглядывалась, уходить не хотела, но мать потянула ее к картонному загсу.
– Тарелочка! Дожила, дождалась, милая! – победно провозгласила Шура со склеенной, как витраж, тарелкой в руках.
– Петрович. И ты давай к нам!
– Куда ж без Петровича?
Все встали вокруг нетерпеливо глядящего на часы Солнцева, включая эпизодниц, «бабарих» и рабочих. Володька подошел к делу основательно, готовил камеру на треноге, снять групповой портрет. Наконец оператор был готов, настроил обратный таймер и