схватили его за локти и прислонили к подпорке палатки, словно на обозрение. Валявшихся на земле со связанными за спиной руками пленных тоже посадили напротив. Мертвое тело садиста за ноги выволокли из помещения. Кровь его давно впиталась в землю, и лишь темная полоса, в конце которой образовался небольшой круг, похожий на детский шарик, напоминала о произошедшей здесь чуть ранее трагедии.
Хамзат, вытащив из земли воткнутый ранее в нее нож, медленно подошел к Ашоту. Тот побледнел. Капли пота с его лба смешивались с запекшейся кровью на губах и висках, прокладывая “тропинку” по грязному лицу. Пленные армяне опять запричитали. Дрожащим голосом он обратился ко мне:
– Я знаю, что виноват и перед тобой, и перед Хамзатом, и перед теми… Но перед смертью я обращаюсь опять к тебе и умоляю… – он прослезился. – Не трогайте мою жену! Аллахом твоим прошу! Она носит под сердцем моего ребенка…
Я зло усмехнулся.
– Ты даже свою Карину предал. Ведь ты ее привел в свой… вернее, мой дом как жену? Верно говорят: в чужом горе счастья не ищи. Земля и очаг харам12 не принимает.
Ашот молча склонил голову.
– Теперь слушай меня. Твоя жизнь действительно принадлежит мне. Такой был уговор. Вашу проклятую банду уничтожили и захватили по моему плану. Бензовозы, как ты понял, были приманкой. Ты же охотник, должен был знать, что такое охота на живца! Так вот, я тебя отпускаю…
Глухой рокот пробежал по рядам воинов, которые ожидали совсем другого расклада, увидев нож в руке Хамзата. Я поднял руку. Те нехотя постепенно умолкли. Хамзат гневно сверкнул на меня глазами, но ничего не сказал, вернулся на место. Я проследил, как он с силой вонзил нож обратно в землю и сам присел перед ним. Комбат нервно стучал трубкой по прикладу автомата, пытаясь ее прочистить.
– Я тебя отпускаю. Но ты должен поклясться Богом, хотя сомневаюсь, что ты ему веришь, и могилами своих усопших, что впредь никогда не поднимешь оружие в нашу сторону и, кроме того, выложишь все, что знаешь о планах твоего командования.
Ашот сконфуженно смотрел на меня. Наверное, мысленно он уже простился жизнью.
– Твою подругу, или жену, как ее там, мы естественно не отпустим. На ней кровь наших ребят. Но я тебе даю слово, что лично сопровожу ее в Баку. Пусть там с ней и разбираются по законам военного времени. Считай, этим я тебе оказываю еще одну услугу, больше, чем та, которая сохранила тебе жизнь.
Ашот облегченно вздохнул:
– Благодарю тебя и за это и объявляю во всеуслышание, что я вечный твой должник. Я клянусь могилами своих усопших и душою еще не рожденного ребенка, что никогда, никогда не подниму оружие против вас… Но не кори за дерзость, скажи, какая судьба ждет моих товарищей?
Ропот наших воинов прорезал гневный голос Кара Керима:
– Да как можно верить слову армянина? Пробудись, брат, не отпускай такого врага. Он однажды обманул тебя, когда выгнали вас из Армении. И сейчас обманет. По мне, всех этих дашнаков надо расстреливать, долго не думая. Чем больше их перебьем, тем меньше подлости они приготовят