.

сад, построенный из бревен еще при царе. Они с друзьями бродили по развалинам и искали сокровища. Он представил себе обгоревшую куклу, которая сбежала с пепелища и жила все это время в лесу. Она каким-то образом выросла и сейчас обитала тут, на Шарташе, в лесу.

      И тут Яна произнесла слова, от которых у Влада зашевелились волосы.

      – У нее какой-то неправильный рот.

      – Что значит неправильный рот? – Влад будто оказался в чужом теле, теперь каждое слово вместо него произносил кто-то другой.

      – Он не на голове, – пропищала Яна.

      Грудь сжимало все сильнее и сильнее.

      Егор стал замечать, что его мама не такая, как он. Что-то в ее облике было не так. Что-то не то с ее ртом.

      Мама была в комнате на втором этаже особняка и не волновалась, что Егор может войти. Он боялся открывать запертые двери.

      Она смотрела в зеркало на свою шею, и ее не смущало то, что она видела. На шее открылась звериная пасть, и туда провалился целый мир.

      – Папа, эта тетя смотрит на меня через окно. И царапает стекло какой-то палкой. У нее такие страшные глаза. Мне кажется, она мертвая!

      Горло сжимала невидимая рука. В груди стучал барабан. Влад больше не управлял собой. Теперь кто-то это делал за него. Кто-то беспомощный, трусливый, напуганный. Неспособный все это предотвратить. Кто мог только наблюдать.

      – Яна, но ведь мертвые не ходят.

      – А в твоих сказках ходят.

      А потом Яна сказала:

      – Она ушла.

      Повисла самая хрупкая за всю историю жизни Влада пауза. В салоне монотонно шумела печка. Из проигрывателя доносилась тихая музыка. Какой-то старый рок. Мир за окном замер. Время остановилось. Даже сердце больше не бухало. Влад боялся нарушить эту тишину и безвременье каким-нибудь неловким звуком или голосом. Ему казалось, что только тишина не дает миру рухнуть, унестись в хаос.

      Это было затишье перед бурей. И Влад это понимал.

      Тишина прервалась внезапно – Яна закричала.

      Крик этот донесся даже до Клима. Он уставился на Влада. Машину бросило в сторону, и они чуть не слетели с дороги. Влад ударился о рычаг передач. Вцепился свободной рукой в сиденье.

      – Она пытается сломать дверь! Папа, скорее забери меня отсюда-а-а!

      Она рыдала. И кричала во весь голос. Это была далеко не истерика шестилетнего ребенка. Это была настоящая паника.

      А Влад лишь смотрел в никуда. И молился.

      Новый звук донесся из телефона. Он походил на грохот огромного тарана.

      Бух… Пауза… Бух… Глухой звук, будто на конце тарана привязана подушка.

      В трубке что-то брякнуло.

      Крик прорвался через все преграды:

      – Яна!

      В трубке захрустело. Потом снова появился голос Яны.

      – У меня выпал телефо-о-он. – Она ревела. – Эта тетя чуть не уронила атобус.

      А потом в телефоне послышались скрежет и звон стекла.

      Яна визжала. А Влад заорал:

      – Кусай ее! Кусай! Яна, бей ее, постарайся выдавить ей глаза! Слышишь?

      – Верни