нету правил без исключений. А если в каком-нибудь правиле вы обнаружите отсутствие исключения из него, то его следует тут же исключить из правила – из того самого, которому оно изначально принадлежало. А затем претворите его в то правило, в котором оно будет ярко подтверждать, что в каждом правиле должно быть исключение. Это азбучные истины, голубушка!
Служанка уставилась на профессора, как на проигравший лотерейный билет.
– Проф-проф-фффесор!!
– Говори, кролик. – успокоил гостя профессор Крысюк. – Отдышись и говори.
– Ага. – согласился кролик и, закатив глаза поближе к ушам, дал себе несколько секунд на отдышку.
– В окошко пролез. – с существенной долей презрения сказала служанка, всерьёз полагая, что этакий кролик способен ещё и кордебалет здесь устроить.
– Профессор! – наконец-то внятно заговорил кролик Слон. – Я узнал непостижимо страшную тайну. Садитесь на стул покрепче, чтоб громко не упасть от слабонервности.
Крепкого стула в лаборатории не оказалось.
– Садитесь прямо на пол, профессор, совсем будет не больно падать громко от слабонервности.
Пол иронически блестел осколками разбитой склянки.
– Давайте поступим так, профессор: я буду держать вас за плечи, и – когда вы начнёте громко падать от слабонервности – сразу вспомните про меня, догадаетесь, что мне вас не по силам удержать, и передумаете падать от слабонервности.
– У меня нет слабонервности. – шепнул профессор.
– Возможно, что пока нет, но сейчас будет. – пообещал кролик Слон. – Профессор, а почему вы со мной решили шёпотом разговаривать?
– Потому, что я абсолютно спокоен, у меня нет слабонервности, и я не желаю, чтоб она у меня внезапно появилась.
– Слабонервность есть у меня. – всхлипнула служанка. – Я талдычу об этом с прошлой недели.
– Ну вот ещё. – отмахнулся профессор. – Вы просто надоедливая выдумщица, и отсюда все ваши неприятности.
– Когда есть хоть какие-то неприятности, тогда появляется и слабонервность. – настаивала служанка.
– Тогда выдумайте себе, что все неприятности остались позади, и слабонервность куда-нибудь улетучится.
– У вас кролики по окнам шастают, а мои неприятности должны остаться позади? – преисполненная ехидного возмущения, спросила служанка.
Кролик Слон, не стесняясь насмешливых вспышек в глазах, оглядел служанку с ног до головы и сообразил, что в вопросе о слабонервности надо ставить точку:
– Ничего, ничего. Вы, любезная мадам, можете нервничать сколько угодно, мне от вас толку не добиться. А вот для вас, профессор, у меня есть новости.
– Погоди, кролик… какой-то ты перевозбуждённый… Ты, часом, не того?.. – профессор Крысюк многозначительно прищёлкнул пальцем по горлу.
– Нет, профессор, что вы. Я сегодня, с утра, не пил, это у меня биоритм такой.
– А… биоритм… я понимаю… – согласно кивнул головой профессор. – Что-то вроде философских судорог.
Кролик