в Дебри они воображали, что жизнь здесь сделает их лучше – более чуткими, гармоничными людьми. Но вскоре пришло понимание: насчет того, что означает это «лучше», они жестоко ошибались. Вполне возможно, имелось в виду умение лучше быть человеком, причем определение «человека» оставалось открытым для толкования. Или же «лучше» – в смысле, для выживания где угодно, любой ценой. Беа считала, что в этом отношении жизнь в Дебрях немногим отличается от жизни в Городе.
Смотритель Боб кашлянул и заговорил:
– Вот черт. Не повезло… – Он сверился с записями. – О Кедровой Шишке. Кто о нем заботится?
– Мы, – резковато отозвалась Беа. Щекам стало жарко. Но она так и не поняла, от стыда или от гнева.
Смотритель Боб вскинул глаза.
– Вы, конечно, как же иначе. – Он улыбнулся. – Кто еще?
– Кэролайн. Мы потеряли ее на Девятой реке.
– Когда?
– Вчера.
Ручка в его руке замерла.
– Слушай, а вы уверены? Потому что ее могло принести куда-нибудь сюда.
– Мы уверены.
– Ведь Девятая река сейчас быстрая, но не слишком холодная. А здесь, ближе к низовьям, она снова течет медленнее.
– Это из-за бревна. Ее точно больше нет.
– Эх, жалость-то какая. Мне она нравилась.
Беа не верила своим ушам: опять она вынуждена слушать про Кэролайн. Она зло хлопнула ладонью по стойке.
– Да ну?
Смотритель Боб испуганно отшатнулся.
– Что?..
– Осточертело мне слушать про Кэролайн, – процедила она.
У Боба отвисла челюсть.
– В смысле, с чего вдруг мы до сих пор ее обсуждаем? – Она рассеянно погрызла костяшку пальца. Неприязненно потрясла головой. Кэролайн? Да пошла она, эта Кэролайн, в самом деле.
Смотритель Боб уставился на нее как на дикую тварь. Осторожно отозвался:
– Ну, так ведь она только что умерла… вчера, говоришь? – таким тоном, будто увещевал дикого зверя: «Ну что ты, что ты, мишка».
Беа заморгала, попыталась подавить в себе вспышку ярости.
– Да, верно. – Она выпрямилась. – Она же только вчера умерла. – Она медленно выдохнула. – Извините, не сдержалась. – Щекам опять стало жарко.
– Ты уж прости, но Кэролайн мне нравилась, и я буду скучать по ней. – Он хмыкнул.
Она спрятала лицо. Не хотела, чтобы он видел, как она покраснела.
– Прошу прощения.
Он вскинул руку, словно желая показать, что все понял. Ему так хорошо удавалось казаться все понимающим. Она снова вспомнила про Нижний Пост, и ей стало по-настоящему грустно. Как же она без Смотрителя Боба? Будет ли он скучать и по ней?
Он придвинулся к ней.
– Наверное, я уже не рискую навредить ей, выбалтывая ее тайну, но раньше я разрешал ей пользоваться уборной там, за домом. Моя жена ставит там мисочку с пахучими сухими цветами. Кэролайн говорила, что ей нравится этот запах. – Он усмехнулся. – Это же пустяк… Ладно, довольно о Кэролайн, земля ей пухом. Сколько мусора?
– Подождите, – хрипло попросила Беа. – Еще одна.