Он почесал голову.
– Нет. – Беа вздохнула. Она притворялась. Для нее это был один из способов продержаться очередной день под безжалостным небом. – Вообще-то нет, – повторила она. И думала, что это положит конец ее игре – Глен метнул в нее недоуменный взгляд, – но вдруг он рассмеялся.
– А, ясно, ладно, я понял, – отозвался он. – Эй, Смотритель Боб! Миссис Смотритель Боб!
Беа выпрямилась.
– Слушайте, а можно нам воспользоваться вашей душевой?
– Только нам понадобятся полотенца. Да, и еще мыло. О, и я был бы не прочь побриться. Послушайте, Боб, – можно мне звать вас Бобом? – у вас лишней бритвы не найдется?
– Приветик, миссис Боб, ну что там хорошего по Экрану?
– Ой, что это? Неужто брецели?
Они захихикали, сталкиваясь трясущимися плечами. Глен никогда не предавался мечтам об уюте их прежней жизни, о любых благах цивилизации и, кажется, даже не скучал по ним. Беа была благодарна за то, что ей не пришлось мучиться один на один с кислой, тоскливой болью по прошлому, которую она сейчас испытывала.
– Знаешь, я тут подумала, – начала она, – может, стоило бы нам лучше податься в Частные земли.
Она все еще пыталась шутить, но договаривала уже упавшим голосом и не смогла посмеяться над собственным предположением, как собиралась. А шутка получилась неплохой, потому что сама Беа считала Частные земли выдумкой. Сказочным местом, о котором на ее памяти люди говорили постоянно. Местом, где живется лучше, проще и приятнее, как якобы жилось в прошлом. Тайным убежищем для богатых и влиятельных, где им можно иметь собственную землю и делать что они только пожелают. Частные земли считались противоположностью Городу и предоставляли все те свободы, которых Город больше предложить не мог, и в них можно было или верить, или нет. Беа всегда казалось, что количество тех, кто верил, растет тем быстрее, чем хуже становится жизнь в Городе. Верила теперь и одна из ее теток и до сих пор присылала ей вырезки из газет о существовании этих земель и секретные карты с указаниями, где их найти. Мать всегда велела Беа выбрасывать их. «Нельзя просто верить на слово всему, что тебе говорят, – твердила мать. – Только если на то есть веская причина». Муж тетки убедил ее поверить, и она стала беспокойной и замкнутой. А раньше была милой и смешной. Одним из самых близких людей матери Беа. «Да уж, а раньше с ней было так весело», – вздыхала мать.
Глен обнял Беа за шею и притянул к себе.
– Ну-ну, – зашептал он. – Будет забавно.
Она понимала, что большей частью Глен в это верит. Но сама не верила нисколько. Перед ее мысленным взглядом снова возникла карта, она увидела все эти неизведанные земли, эту бежевую плотную бумагу, все это ничто. Там, на другой стороне, они изменятся – вот и все, что она знала. И незнание, как именно изменятся, было далеко не единственным, чего она боялась.
Часть II
Вначале
Вначале их было двадцать. Официально пребывание этих двадцати в штате Дебри