Улугбей, чуть не ставший жертвой мошенника, выкупил мальчика у работорговца вместе с его страшным гримуаром и оставил в услужении, воспитывая, как родного сына, и доверив ему все хозяйство в своем минарете.
Позже, лет с четырнадцати, когда зрение старого ученого ослабло и он не мог наблюдать небесные светила через самодельный телескоп, Олекша стал его глазами и его секретарем. Он обучился грамоте в мактабе при дворце и заслужил право вести дневники великого звездочета. Больше всего на свете юноше нравилось смотреть на звездное небо, и вскоре звезды ответили ему взаимностью на эту любовь, открывая для него тайны мироздания, а иногда приподнимая завесу будущего. Предсказания старого астролога, записанные юным подмастерьем, стали неимоверно точны, и к нему начал стекаться народ. Даже великий халиф и султан Агробы, сам Али ибн Юсуф, обращался за помощью, прислушиваясь к его советам чаще, чем к словам визирей и придворных мудрецов. И перед учеником астролога открылись двери королевского замка. Славянский мальчик с голубыми глазами и русыми волосами смотрелся в богатстве азиатской роскоши неуместно.
Султан, опасаясь за жизнь своего советника и одолеваемый желанием иметь звездочета под рукой, предложил ему переехать во дворец или принять в дар отряд нукеров из королевской гвардии. Но Улугбей сослался на удобное Астрономическое расположение своего минарета и учтиво отклонил просьбу о переезде во дворец и также наотрез отказался от услуг телохранителей халифа, попросив взамен записать своего подмастерье в падаваны султанской стражи.
И в жизнь северянина вторглась война со всей ее суровостью и жестокостью. Нечего даже говорить о лишениях, свалившихся на русую голову Олекши. Но характер, выкованный в степях Каркарии, насмешками не сломать. Да и кровь воинственных предков очень быстро дали о себе знать. И менее чем за год в Агробе не осталось воинов, смевших бросить вызов окрепшему и возмужавшему северянину. Тогда же звездочет вернул Олекше книгу старой половецкой ведуньи. Давно забытые воспоминания волной накрыли душу юноши. Он легко, без запинки повторил ритуал Кампыр, и серебряные замки, запечатавшие книгу, отворились.
Улугбей был поражен легкостью, с которой северянин открыл гримуар. Единственное, о чем спросил тогда звездочет, так это, читал ли юноша эту книгу. Но знаки, начертанные странными чернилами красного цвета, такие манящие, так и не раскрыли ему своих секретов – даже сейчас, спустя уже почти три года беспрестанных поисков.
Авторитет звездочета при дворце рос, как сосулька весной, и растущую зависть придворных царедворцев было уже не скрыть замысловатой лестью, насквозь пропитанной ненавистью и злобой. Вот тогда Улугбей и снарядил караван в далекий Гулябад – якобы за новыми стеклами для своего телескопа.
Память юноши вернула его туда – в самое начало этого путешествия. Олекша, собирая свой походный мешок, застыл, разглядывая черненную вязь на дамасском клинке широкого палаша, весьма похожую