Винсент Носе

Подделки на аукционах. Дело Руффини. Самое громкое преступление в искусстве


Скачать книгу

великих художников. Так говорили эксперты, продавцы, хранители коллекций… Я же не эксперт. Поэтому и ответственность на них». Он никогда не выставлял на продажу Кранаха. Просто уступил покупателю изображение «обнаженной». Исчерпывающее описание – тут не поспоришь.

      В свои семьдесят лет Руффини выглядит прекрасно – вьющиеся волосы с легкой сединой, приятное лицо… В ходе наших встреч у меня была возможность оценить, насколько свободно он трактует разную информацию, обращая ее себе на пользу. Он рассказывал, что «родился в семье рабочих», в Невьяно-дельи-Ардуини, пригороде Пармы, на закате фашизма – 4 апреля 1945 года. Если быть более точным, его отец шил обувь и достиг определенного успеха, заслужив благодаря своему мастерству возможность разработать одну модель для Gucci. После войны семья переехала в Париж и поселилась близ ворот Клиньянкур. У Джулиано остались не самые приятные воспоминания о его молодости. «К нам, итальянским эмигрантам, не всегда относились хорошо. Могли поколотить в школе, толкнуть на улице; даже дома, когда я приносил плохие оценки, отец меня порол. Я стал жить один с шестнадцати лет. Постоянно переезжал с места на место. Некоторое время провел в Каннах. Начал писать, добился успеха. Писал пейзажи, портреты, в основном мастихином, жирными мазками. Познакомился с Дамией, она очень мне помогла».

      Это имя вряд ли что-то говорит современным молодым, да и не очень молодым, но Дамия была звездой французского шансона в период между Первой и Второй мировой войной. Она родилась 1889 году (и говорила, что одного возраста с Эйфелевой башней), тоже сбежала из дома в пятнадцать лет – от деспотичного отца-полицейского. Начинала как шансонетка в кабаре, постепенно набралась сценического опыта и создала себе запоминающийся образ – темные волосы, горящий взгляд, пение без микрофона. У нее был пронзительный голос с вибрато, за которое многие ее критиковали, но она намеренно его подчеркивала раскатистыми «р». По совету своего партнера, Макса Дирли, она превращала каждую песню в спектакль: выходила на сцену в узком черном платье и исполняла драматический репертуар без декораций, вырисовываясь одиноким силуэтом в неподвижном луче яркого света. Она изображала дочь народа, претерпевшую множество страданий – образ, перенятый целой чередой «трагических певиц», от Эдит Пиаф и Жюльетт Греко до Барбары. Время от времени, выступая в кабачках и ресторанах, она немного облегчала свой репертуар и проработала на сцене до 1950-х, а на последний сольный концерт в Олимпии пригласила молодого бельгийца по имени Жак Брель, который выступил в первой части.

      Когда красавчик Джулиано Руффини, которому не было еще и двадцати, познакомился с этой легендой на пятьдесят лет его старше, она жила воспоминаниями о своей сценической карьере и о дружбе с Саша Гитри, Лои Фуллер, Ромейн Брукс и Эйлин Грей, с которыми эта пантера некогда веселилась на вечеринках в Париже.

      «Дамия захотела мне помочь. Она предложила выставить мои картины в галерее на улице Колизея в 1964-м… На вернисаже были репортеры с телевидения,