шпагой, и вновь руку Мэтью свело, а оружие отлетело на десять футов в сторону. – Еще раз оттопыришь большой палец – носить тебе правую перчатку с девятью пальцами. Сходи за оружием и возвращайся.
Мэтью вновь сделал, как было велено. Предплечье болело немилосердно, но он стиснул зубы и решил хотя бы внешне не подавать виду.
– Так, четвертая защита. Я тебе ее показывал только что. Теперь просто работай шпагой. Рубишь направо – возвращаешься в позицию. Выпад по центру – и обратно. Потом рубишь налево – и снова выпад по центру. Спину держи прямо. Ноги еще согни. Еще. Да не бойся, не упадешь. Давай работай шпагой, пока я не остановлю.
Вот мерзавец, подумал Мэтью. Он не знал, сколько еще протянет его рука, но сдаваться не собирался.
– Теряешь форму, – сказал Грейтхаус, вновь принимаясь кружить. – Рука отваливается, а? Продолжай. Левая нога на земле! Ты глухой?! Корпус и шпага – на одной линии, я сказал!
Лоб Мэтью покрылся потом, пока он рубил и колол. Шпага стала тяжелой, как наковальня, предплечье превратилось в кусок мяса, лишенный каких-либо нервов и чувств. А вот плечо буквально разрывалось от боли.
Прошло минут пятнадцать, если не больше, когда Грейтхаус наконец сказал:
– Хватит.
Мэтью опустил шпагу и, тяжело дыша, попытался вернуть руке жизнь с помощью растираний. Поразительно, сколько сил и энергии требуется на размахивание чертовой шпагой в воздухе… Каково же тогда биться по-настоящему?
– Сколько мне потребуется времени, чтобы овладеть этим умением? – выдавил он, пытаясь отдышаться.
Грейтхаус сунул шпагу в ножны и закинул за плечо, после чего извлек из кармана бриджей глиняную трубку, поджег ее спичкой из маленькой карманной трутницы и выпустил в воздух струю синего дыма. Она пролетела мимо головы Мэтью.
– Десять лет, – ответил Грейтхаус, убирая трутницу. – Может, чуток больше или меньше…
– Десять лет?!
– Ты поздновато начал. Я сам с восьми лет фехтую.
– Может, и мне следовало начать с детской шпаги?
– И многому я тебя научу, валяясь на полу в припадках истерического смеха? Да и нет в этих деревяшках никакого проку. Надо укреплять мышцы предплечья и кисти, учиться держать корпус. Деревяшки дадут ложное чувство успеха.
– Едва ли меня вообще ждет успех – с деревяшками или без.
Грейтхаус забрал у Мэтью шпагу, давая понять, что тренировка окончена.
– Может быть. Безусловно, искусство владения шпагой или любым другим мечом дается не всем. Нужно многое помнить и учитывать.
– Это гораздо труднее, чем я думал, – признался Мэтью.
– Увы, мы лишь подобрались к основам – самое трудное впереди. – Грейтхаус вернул шпаги на место, затем нагнулся и взял с пола коричневую бутылочку. Откупорив, протянул ее Мэтью. – На-ка, глотни.
Мэтью учуял запах напитка задолго до того, как приблизил бутылочку ко рту, и все же сделал добрый глоток. Глаза его слезились, когда он возвращал бренди Грейтхаусу.
– Спасибо.
Тот