длинные волосы; тонкие музыкальные пальцы; изящные икры. Еще он очень любил разглядывать Веру со стороны, когда она этого не замечала. Он снимал ее своеобразным рапидом, чтобы откладывать в памяти. Взмах руки, поворот головы, и так далее. Сзади особенно хороша была попка. Особенно, когда он прижимался к ней обнаженной, благоухающей. А еще она красиво стонала. Не в пример его Свете, которая все делала в гробовой темноте и молчании.
*
Увидев Данилова в таком состоянии, мать-одиночка без лишних вопросов уложила его в постель, и напоила горячим чаем с малиной. Потом дала валерьянки. Данилов расслабился, и его боль притупилась. Всю ночь он пролежал под одеялом не шелохнувшись, а Вера согревала его своими объятиями.
В пять утра он поднялся, и молча сидел на маленькой кухне, отгороженный занавеской. Чуть позже встала и Вера. По ее виду можно было сказать, что она так же плохо спала. Выпив чаю и, поцеловав Данилова в щеку, она ушла на работу, не забыв проверить дочурку.
Еще через час проснулась девчушка и, увидев Данилова, широко заулыбалась знакомому дяде.
– Привет, заяц, – ответил негромко Володя, прогнав с лица маску великой печали и безысходности, – Как дела?
Ребенок принялся с азартом рассказывать ему о своих куклах, школьных занятиях, и так далее.
– Подожди-подожди, тараторка! – усмехнулся Данилов, – Твоя мама просила напоить тебя чаем. Это во-первых. А во-вторых, проверить уроки. Так что, давай, слазь с постели.
– Хорошо! – кивнула Сонечка, отбрасывая одеяло.
Они сидели за маленьким столиком, накрытом цветастой клеенкой, и пили заварочный чай. Глядя на девочку, он совсем не слушал, что она говорит, погрузившись в свои скорбные мысли.
Как странно, – раздумывал он, – Со Светой они прожили чуть меньше десяти лет, но так и не завели собственного ребенка. Она очень хотела, но Данилов всячески избегал этой темы. Думал, что рано. Хотел пожить в свое удовольствие; встать на ноги; заработать побольше денег. Потом стал загуливать на сторону. И сам не понял, как это произошло, потому случилось сие очень быстро и неожиданно. Потом как прорвало, и понеслось… Данилову приходилось врать благоверной почти каждый день. Так можно ли считать это отправной точкой, после которой нетяжелая жизнь Данилова обросла большими проблемами и покатилась в обратную сторону?
Но не один же он такой злодей и обманщик. Супруга, к примеру, ни разу не обманывала его? Обманывала! Хотя бы тот случай с анализами эякулята…
Данилов проверил у ребенка уроки, и проводил девочку в школу, предварительно заплетя ей косичку. Заплел не слишком умело, как мог, но это заставило его почувствовать себя Робин Гудом, и даже героем. В глазах маленькой девочки, разумеется.
Интересно, чего я боялся, когда не хотел зачинать ребенка? – бурчал про себя Данилов, – обузы? ответственности?
Он тут же вспомнил, как в последнее посещение Сонечка рассказывала ему о том, как папа