вернемся к общению вашей дочери с Мишей Голицыным. Я пока немного не понимаю, каким образом могли познакомиться и начать встречаться дети из таких разных… – Ника замешкалась, стараясь подобрать максимально необидные для собеседницы слова.
– Принц и свинопаска, это вы хотели сказать? – Алина Лазаревна чуть усмехнулась. – Старый сюжет, не правда ли? В интернете они познакомились, стали общаться. Мы, конечно, живем небогато, но Лиля у нас всегда одета чистенько. Учится хорошо, мордашка у нее симпатичная. В семнадцать лет много ли надо.
– А родители Миши как относятся к их отношениям?
– Папа Миши, вы хотите сказать? Мамы нет у них. Не в восторге он, конечно, был. Но он очень хороший человек, понимает, что это первая влюбленность, которая вряд ли выльется во что-то серьезное. Не думаю, что он мог моей Лиле что-то плохое сделать. Вы знаете, – Алина Лазаревна понизила голос, – мой муж Николай думает, что это именно папа Миши убил Лилю, якобы так он хотел оградить своего сына от общения с дочерью скотников. Но я в это не верю, мы из-за этого очень сильно ссоримся. Голицыны – достойные люди, помогают нам с поисками Лили, даже несмотря на то что Николай, мой муж, говорит про них гадости по деревне…
Ника дописала текст протокола и протянула его потерпевшей для подписи.
– А вот и Николай пришел, – Алина Лазаревна привстала и выглянула в окно. – Коля, заходи быстрее, новая следователь приехала.
– Опять бабу тупорылую дали… – раздался с улицы хриплый мужской голос. Ника отвернулась от Алины Лазаревны и закатила глаза.
– Простите его, пожалуйста, – извинилась за своего мужа женщина. – Он тяжело это все переживает и стал сильно пить. Он и сейчас, скорее всего, нетрезв.
Николай Кондратюк зашел на кухню, заметно покачиваясь.
– О, какие люди к нам пожаловали. Что, нашли мою дочку? Сволочи! Ни хрена уже четыре месяца не делают, не чешутся совсем. Толстосумов этих покрываете…
– Так, думаю, что разговор сейчас не получится, – Ника решительно встала из-за стола и захлопнула папку.
– Это что это ты от меня нос воротишь? Ты кто такая вообще? – Кондратюк начал размахивать руками прямо перед носом Ники. Коля Ткачук резким движением перехватил одну из его рук.
– Тезка, ты чего себя так ведешь? Следователь-то в чем перед тобой виновата?
– А чего она здесь расселась, кулема? К нам-то она снова зачем приперлась? Пусть идет этих свиных королей трясет! Убрали мою доченьку, всем взятки дали и думают, что все будет шито-крыто! Я это так не оставлю, я до самого президента дойду! Вы у меня все еще попляшете.
– Так, Николай Юрьевич, пошли отсюда. Разговор сегодня точно не получится.
– Что это ты от меня нос воротишь? Правда глаза колет? – Кондратюк окончательно разбушевался. Его жена стояла вся красная и чуть не плакала от стыда.
– Я не смогу вас сегодня допросить, потому что вы пьяны. Поговорим, когда вы протрезвеете, – отчеканила Ника и пошла на выход. Ткачук пошел за ней.
Во дворе их догнала Алина Лазаревна.
– Ника