глазами поиски своего вязания.
Мия продолжала настаивать, но внятного ответа на причины отказа мать не нашла. И вновь проиграв словесный бой с властной матерью, которая имела весомое преимущество в виде положения человека, родившего ее, пришлось обуздать свое упорство и прекратить сыпать вопросы. В голове Мии все представления о будущем, девичьи грезы, подобно пене морской, растворялись. По рассказам Келли, она впервые встретила Коннора на первом балу, после которого мысли и образ его всегда были рядом, все ее существо было заполнено им и жизнь после встречи не казалась уже такой неопределенной. Мию пугала перспектива быть представленной Свету позже всех или вовсе обойти этот обычай стороной. Как было заведено в знатном обществе, юная особа-затворница скорее всего не выйдет замуж и весь остаток жизни проведет при своих родителях, в особенности если эта особа не располагает соответствующим капиталом, тогда судьба ее будет отдана в руки одиночества.
Мать сослалась на большое количество работы на ферме, которая приносила хлеб семье и которой по больше части занималась Мия. Так как в семье не было сыновей, ежедневно выгонять на пастбища овец была ее забота. Но и в этом занятии она находила для себя утешение. В минуты уединения, верхом на лошади, окруженная бескрайними просторами и окутанная утренним туманом, она мчалась до окраины скалы, и взгляд устремлялся туда, за горизонт, в этот миг она была абсолютно свободна, от условностей, от дома, от необходимости изображать кротость и смирение и, как вольная птица, готова была улететь вместе с ветром.
Но все же, на следующий день после отказа матери, приглашение на бал семейству Таунсенд пришлось принять, так как в письме с приглашением от миссис Форбс, говорилось о почетных гостях, Келли и Конноре, которые должны были вот-вот вернуться и как самая молодая семья в округе, открыть бал. Миссис Таунсенд была не в силах отказать долгожданной встрече с дочерью, спустя месяц их путешествий по Европе и за завтраком, импульсивно размахивая письмом от Грир Форбс, заявила:
– Дорогие мои, как вы смотрите на то, что мы все же окажем честь миссис Форбс и посетим бал, там будет наша дочь, – и убедительный взгляд устремился на мужа- такое точно нельзя пропустить!
Все понимали, что это не вопрос, а скорее утверждение, если Мэри так живо говорит, то наверняка она уже послала письмо с положительным ответом. Агнесс обрадовалась, но ей сразу объяснили, что она еще мала и такие мероприятия не для совсем юных особ.
– Мия, надо подумать в чем тебе все-таки выходить в Свет – с голосом, отражающим частичку заботы продолжала свою восторженную речь хозяйка дома – я полагаю, что тебе очень к лицу будет голубой цвет и какое совпадение, что он как раз в моде.
Мистер Таунсенд закончив завтрак, удалился, оставив мать и дочь обсуждать такие земные вопросы, как наряды и догадки, многие ли будут в платье этого же цвета.
Настоять на своем Мери Таунсенд почти всегда удавалось. Включив свое женское обаяние с