кроме нас. Нас, двух одиноких женщин, и вас. Если предположить, что пять проводников и остальные ополчатся против нас? Нас могут ограбить, убить.
– Ну, зачем же так? Не нужно жертвовать здравым смыслом ради глупых страхов. Им не придет такое в голову. Я уверен, все они порядочные, уважаемые люди, работники солидной компании, и, прежде чем попасть сюда, прошли тщательный отбор. В любом случае у меня и отнимать-то нечего. А у вас? У вас есть повод бояться воров? Женщины бывают беспечны и иногда возят с собой драгоценности. Наверняка ваша шкатулка туго забита.
– Вовсе нет, – с почти истеричной поспешностью вскричала она. – У меня нет ничего такого, чем они могли бы соблазниться. Но все равно может случиться что-то ужасное. Я чувствую, что мы находимся в их руках.
– Я этого не чувствую. Скажу прямо, я считаю, что вы сгущаете краски. Но, если вы так боитесь, почему бы вам не подождать и не поехать на другом поезде?
Могу признаться: несмотря на то что у меня не на шутку разыгралось любопытство, я бы предпочел расстаться с ней, оставить и ее саму, и все, что с ней связано, в особенности самую подозрительную часть, загадочное сокровище, в Кале.
– А следующий поезд скоро? – нервно поинтересовалась она.
– Да. До Булони. Он пересекается с поездом из Виктории в 2:20 и с паромом из Фолкстона. Вам нужно доехать до Булони на энгадинском поезде и дождаться его там. Прибывает он, кажется, в шесть вечера.
– Так я потеряю время?
– Несомненно. В Базеле вы будете на два часа позже и можете не успеть на Люцерн и Сен-Готард. Вы, кажется, говорили, что вам нужно в Неаполь?
– Я не говорила Неаполь, – сухо ответила она. – Это, наверное, вам нужно в Неаполь. Я не сообщала, куда еду.
– Возможно. Значит, мне это послышалось. Но я не собираюсь выпытывать у вас, куда вы едете, и сам я не собираюсь в Неаполь. Если я вам больше не нужен, позвольте вас оставить. Пора садиться на поезд, и у меня нет ни малейшего желания опоздать на Энгадинский экспресс.
Она тоже встала и вместе со мной вышла из ресторана.
– Я все же доеду до Булони, – сообщила она о своем решении, хотя я ее не спрашивал, и мы зашли в вагон. Она отправилась в свое купе, а я в свое. Закрываться я не стал, но ее дверь хлопнула.
Размышляя о необычной встрече и моей новой знакомой, я выкурил не одну сигарету. Кто она? Мужчина помоложе наверняка увидел бы в ней совершенно честную, воспитанную, красивую женщину, которая попросту не может лгать, и даже я, повидавший жизнь и женщин, склонялся к этому. Любые мысли о том, что она может быть мошенником, вором, человеком с извращенным понятием о морали, казались лишенными здравого смысла.
И все же, к каким иным выводам мог я прийти, услышав произнесенные ею же слова, усиленные и подкрепленные речами ее компаньонки?
«Черт бы побрал эту женщину и ее голубые глаза. Лучше бы я вообще никогда с нею не встречался. Хорошенькое дело – полюбить воровку. Надеюсь, в Булони она сойдет с поезда. Мы уже подъезжаем».
Я путешествовал достаточно часто, чтобы определить это на глаз. Однако, узнав окрестности Булони, я вдруг понял, что поезд останавливаться