как бы эмпирическую базу его концепта.
Так, исследователь был убежден в том, что славянам изначально была присуща территориальная община. Следующее важное наблюдение А.Г. Кузьмина связано с археологически доказуемым отсутствием аллода в славянском обществе, что, по мнению историка, существенно отличало территориальную общину славян от германской общины-марки [19, 110–119]. Этот вывод решительно расходился не только с ортодоксальным марксизмом, но и западноевропейской, в основном позитивистской историографией. Вообще мысль о специфических чертах русской общины занимает заметное место в научном наследии А.Г. Кузьмина и является краеугольным камнем для формирования его концепции «Земли и Власти». Остановимся более подробно на истории изучения проблемы.
Первичные формы социальной организации европейских народов, образовавших средневековые государства Западной и Восточной Европы, традиционно являются объектом пристального внимания историков, этнологов и археологов. Благодаря работам Г.Л. Мауэра, Р.Л. Моргана, Ф. Энгельса, М.М. Ковалевского наметились основные подходы к оценке причин возникновения и особенностей эволюции первобытных общин вообще и германской общины в частности [20].
В советской медиевистике во многом под влиянием положений, выдвинутых Ф. Энгельсом, были подтверждены выводы, сделанные еще в XIX столетии: германская община в своем развитии прошла путь от кровнородственного союза до соседской общины марки [21]. Этот тезис настолько закрепился в науке, что на его устойчивость нисколько не повлияли имеющиеся расхождения в вопросах о времени вытеснения отношений кровного родства, об изначальности земельных переделов, о количестве возможных переходных форм, содержащиеся в трудах таких видных ученых, как С.Д. Сказкин, А.Р. Корсунский, А.И. Неусыхин и некоторых других [22, 99].
Подобная прочность исторической концепции относительно принципов структурирования западноевропейского общества не могла не повлиять на методологические подходы к исследованию общественных институтов восточных славян. Историография изучения древнерусской общины, несмотря на очевидное своеобразие последней, оказалась напрямую связана с принятыми в медиевистике принципами эволюции общины у германцев. При этом использовалась не только предложенная схема генезиса – от кровнородственного союза к территориальному, но и социальные проявления каждого отдельно взятого типа общины принимались как некий универсум. В результате выводы об уровне стадиального развития древнерусского общества варьировались в зависимости от того, удавалось ли найти некое соответствие в системе общинной организации славянства западноевропейскому «эталону» или нет [23].
Собственно историографические баталии развернулись вокруг двух вопросов: когда территориальная община вытеснила кровнородственную и сколько промежуточных звеньев при этом сменилось [24].
Систематизировать